Взгляд невольно снова вернулся к обжимающейся парочке, мелькнувшей в толпе чуть ближе. Я даже дыхание затаила в надежде, что удастся разглядеть лицо девицы. Но увы. Брюнетка, худая… скорее во вкусе Стейна, чем Алана. Или это я так наивно полагала? Неважно теперь. Шляпку я натянула чуть не на нос. И лишь букет белоснежных цветов в руках вздрогнул. Все! Только что я выяснила, какие цветы терпеть не могу!
– А мне кажется, что не так уж и обознались, дорогая, – решил немного убавить мое потрясение Бенджамин Стейн. – Если меня не подводит зрение – это там ваш жених обжимается с прекрасной незнакомкой?
Что?.. ЧТО?!
– Откуда… – ошарашенно пролепетала я, теперь уже вернув все внимание своему спутнику. От возмущения даже вдохнуть нормально не получалось, и, полагаю, выглядела я, как живая рыба на прилавке.
Свою жизнь личную я оберегала старательно, как дракон гнездо. Даже в “Иллюзии” не знали моего точного адреса, личности моего жениха. Да и Хорек не узнал бы о том, что у меня имеются не связанные с агентством планы на будущее только потому, что мы несколько раз уже обсуждали мой отход от полевой практики. Пришлось упомянуть о замужестве.
Но откуда такие сведения у Стейна? Он ведь даже моего настоящего лица никогда не видел. Даже в тот день, когда он активировал артефакт, а я его случайно расколотила – моя иллюзия исчезла на считанные мгновения. Он не разглядел бы… наверное. Или разглядел? Да и интересовало его в тот момент далеко не мое лицо.
И тут – вот вам, пожалуйста.
Экипаж тряхнуло на кочке, и это немного привело меня в себя. Стейн тут же заботливо приобнял меня за плечи. Рваные портки Многоликого, прогадала я с оплатой. Надо было просить треть агентства. Вся жизнь кувырком из-за этого повышенной опасности заказа.
– Я же говорил, что должен знать, кому доверяю свои тайны, – пояснил Стейн, явно наслаждаясь выражением шока на моем лице. – Или думаете, что ваши игры в переодевания могут ввести в заблуждение опытного сыщика, если ему хорошенько заплатить?
Я опять только открыла и закрыла рот, не находясь с достойным ответом. Впервые за долгие годы почувствовать себя беззащитной – просто отвратительно. Покачнулась моя уверенность в том, что всегда смогу сбежать, исчезнуть, скрыться, просто сменив образ и личность. Я снова почувствовала себя той юной особой, вытолканной за ворота приюта святой Агнессы с несколькими рубашками и добрым напутствием. Да еще со Сьюзан за плечом. Правда, именно обязанность заботиться о подруге и не позволяла мне опустить руки и заставляла все эти годы выгрызать право на жизнь, как бы тяжело ни было.
