– А Кирилл знал о том, что вы мне предложили, когда узнали о беременности?
– Между нами был разговор на эту тему. – снова совершенно откровенно согласился Меркулов и изнутри поддел языком разбитую губу.
Мои щёки вспыхнули. Было чертовски приятно осознавать, что муж за меня вступился.
– Я не понимаю, чего вы добиваетесь?
– Если бы не глупая интрижка с моим сыном, я бы сейчас добивался тебя. – холодно усмехнулся Меркулов и я ужаснулась тому, как могла в принципе рассуждать на эту тему. – Обстоятельства диктуют условия, потому на данный момент хочу просто сохранить кадры. – пояснил он и я кивнула.
– Наверно мне лучше уехать. – проговорила тихо. Меркулов заинтересованно склонил голову набок.
– Возможно.
– Вряд ли я когда-нибудь сумею понять вас. – пояснила, вставая из-за стола и забирая с собой Сашку.
– Поверь, прежде, чем это случится, пройдёт не так много времени.
Я крепко зажмурилась и старательно потрясла головой, желая лишний раз убедиться, что это не сон.
– Вас вообще не смущает, что…
– Меня ничего не смущает. – категорично заявил Меркулов, демонстративно бросив салфетку на стол. – И если ты сейчас скажешь «да», я в считаные дни улажу это недоразумение с вашей свадьбой. – сверкая дьявольской улыбкой, заявил он.
Я собралась практически мгновенно. Впрочем, здесь ничего моего и не было. Стоило только дочистить три Сашкиных зубика и умыть личико, на котором отпечатались следы отсутствия аппетита. Машина такси стояла во дворе, когда я спустилась и направилась прямиком к выходу.
– А ты, оказывается, та ещё акула. – рассмеялся Меркулов, чем, признаться, меня напугал: я его не видела. – Диктуешь свои условия и добиваешься их выполнения. Кирилла можно понять… – задумчиво потянул он.
Пусть и немного запоздало, но Сашка тоже рассмеялся, вторя деду, а я едва не присела от неожиданности. Признаться, только это и позволило ему с лёгкостью перехватить сына из моих рук и, забавляясь, поглядывать, как округляются в панике мои глаза.
– Прости, порой, у меня бывают идиотские шутки. – Признал он и отступился, не позволяя мне забрать сына обратно. – Считай, что мой сегодняшний перворманс был проверкой. Ты её прошла. – я так выразительно скривилась, что Александр Васильевич решил с улыбками повременить. – Ну хорошо, хорошо. – примирительно выставил он перед собой свободную ладонь. – Не проверка. Ну, нет у меня такой сентиментальной черты, как слепая вера ближнему. Я хотел убедиться.
– В чём? В искренности чувств? Так, здравый смысл иногда выручает куда лучше! Кстати, им я чаще всего и пользуюсь!
