– А ведь отец к ней ездил. – вспомнил я вдруг и недобро скрипнул зубами. – Тогда, после юбилея кампании. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Я по глазам понял: знает. И оттого оттягивает момент истины. Я ухмыльнулся, Костя поджал губы и покачал головой.
– Совсем недавно узнал. Случайно. Лола сказала как-то вскользь. Мол, он встречал её из роддома.
– Ух ты! Как интересно… И что?
– Да ничего.
– Нормальное такое «ничего». Два ляма и встреча из роддома для рядовой сотрудницы. – проговорил я, попутно впечатляясь сказанным. – Или ты считаешь, что для отца это в порядке вещей?
– Да нет же! Там в другом дело. Спор у них вышел.
– Что за спор?
– Да… Мы тогда с Лолой всё никак не могли выяснить отношения. Подружка её напела, что Лола беременна. Действуй, говорит. Я рад стараться, а она в отказ. Слово за слово, перешли на личности. Язык у неё без костей, при желании может серьёзно задеть. Так и вышло. А она тогда как раз проект крупный готовила. Александр Васильевич на презентацию прибыл. Ну, я и ляпнул про её интересное положение. Вопрос встал ребром. После презентации они пошептались недолго и пришли к тому, что она либо сразу соскакивает и продолжает жизнь в качестве рядовой домохозяйки, либо решает вопрос с беременностью и продолжает работу. Вот тогда-то, собственно, слухи о них и поползли. И до этого она могла себе позволить высказывания в его сторону за гранью делового этикета, а после, так и вовсе любовницей заклеймили. Вроде как, отчего же Меркулов так гневался. Ну, беременна и беременна, ему какое дело?
– Что значит, какое дело? Ему нужно деньги делать, а не нянчиться с каждым встречным. И в вопросах с бабами он весьма категоричен. – встал я на защиту… вроде как на защиту отца, а на деле выходило, что мысленно выгораживал Лолиту, пытаясь оправдать этим самым нелепые слухи.
Костян со мной согласился, но всем же ведь не объяснишь!
– Лолку такая постановка вопроса задела. – продолжил он. – За проект она взялась. Меркулов тогда и предложил ей что-то вроде пари. Если выиграет она – награда порадует, если проиграет – то в кампании ей делать больше нечего. И для меня лично, его жест с выплатой и визитом, не более чем признание правоты. Её правоты, разумеется.
Костян смолк и именно в этот момент я вдруг понял, что если ты хочешь оправдать человека, то ты это сделаешь. Даже если все вокруг настроены против. Её я хотел оправдать. К слову, я уже это сделал. Смотрел на друга и понимал, что не хочу продолжения.
