– А дайны представляют? – с подозрением покосился на него Эдман.
– Кто-то может использовать их силу вовсе не в регламентированном порядке, – пояснил свое беспокойство Вилмор. – Особенно если найдет способ преодолеть их сопротивление.
Эдман выпучил глаза и спросил:
– И как это возможно? Что-то не припомню, чтобы ученые додумались до чего-нибудь в этом роде.
– Ученые находятся на службе у императора. Им и в голову не придет работать в этом направлении, а даже если придет, я первым об этом узнаю и приму надлежащие меры. Тут полный порядок. Но исчезнувшие девушки – совсем другое дело. Никто не знает, куда они делись. Никаких свидетелей, никаких подозреваемых, никаких следов.
– А как же их максисы? – поинтересовался Эдман, то сжимая, то разжимая в руках белоснежный носовой платок, извлеченный из нагрудного кармана камзола. – По контракту они в ответе за нанятых дайн.
Вилмор с удовольствием отметил, что друг проглотил наживку, и теперь уже не составит труда его убедить.
– В том-то и дело! – воскликнул он, хлопнув по подлокотникам кресла обеими руками. – Максисы как один твердят, что все было в порядке. Никаких странных или подозрительных происшествий перед исчезновением, а потом раз, и девушки нет. Мои сыщики с ног сбились, но доказать вину или хотя бы причастность хозяев дайн не смогли. У всех железное алиби.
– Ерунда какая-то, – пробормотал Эдман. – Не бывает так, чтобы ни одного свидетеля и ни одной улики.
– Бывает еще и не такое, – отозвался Вилмор, снова принимаясь за коньяк. – Но дело вовсе не в этом. Эти случаи очень похожи на то, что произошло тогда с Кэти. – При упоминании имени дайны, предавшей Эдмана, тот спал с лица, глаза его сверкнули яростью, а челюсти сжались, но Вилмор продолжал, словно и не заметил реакции друга: –Но тут иное. Нутром чую за этим стоит кто-то покрупнее горе-любовника иностранца, выкравшего шальную бабу.
– Довольно! – рявкнул Эдман, вскочив из кресла, но тут же рухнул обратно и схватился на раненую ногу, которая дала о себе знать в самый неподходящий момент. – Еще одно слово о том случае, и я не посмотрю на нашу многолетнюю дружбу и спущу тебя с лестницы.
Вилмор лишь отмахнулся и сказал:
– Зря бушуешь. Это все осталось в далеком прошлом. Сколько нам тогда было? По двадцать пять, кажется? Мог бы и забыть о ней за пятнадцать лет. Но если тебе неприятно, я больше не буду о ней упоминать.
