– Ступай на рукоделие! – крикнула ей вслед бонна.
Но Беатрис и без ее указки бежала именно туда. Мединна Мария Стуорд была единственной, кто по-настоящему любил и свой предмет, и учениц, только не все могли это оценить и ответить взаимностью.
Беатрис вбежала в кабинет рукоделия без положенного стука, поставила пустой кувшин на тумбочку возле двери и рухнула на свое место, заливаясь слезами.
– Что случилось?! – вскричала преподавательница и подошла к ней. – Где краситель?
Адептки выпускного класса сидели за партами, держали в руках положенные им на сегодня вышивки и рассматривали незадачливую одноклассницу с жадностью и любопытством.
Всхлипывая и поминутно сбиваясь, Беатрис все выложила, утаив только причастность к происшествию своего злейшего врага. Кто-то из девушек охнул, кто-то помянул богиню, другие промолчали, и только Гренда, высокая статная брюнетка с карими блестящими глазами, не сдержалась:
– Как ужасно быть такой неуклюжей и бестолковой! Да пошлет тебе всевидящая Идана побольше мозгов.
Последнюю фразу она протянула донельзя похоже на их бонну, и многие девушки не сдержали смешки, особенно те, что вечно поддакивали Гренде и везде за ней таскались.
– Фулн! – оборвала веселье мединна Стуорд. – Веди себя достойно и сосредоточься на рукоделии. К концу урока жду твою вышивку в законченном виде. И потрудись на этот раз сделать все аккуратно. То же самое касается каждой из вас.
Ученицы притихли и уткнулись в свои работы, а преподавательница обратилась к Беатрис:
– Пойдем в подсобку. Тебе нужно привести себя в порядок.
В крохотной комнатушке, примыкающей к основному кабинету, хранились материалы для занятий и всякая мелочевка, но кроме этого здесь находилась раковина с умывальником и глубокая емкость для разведения красителя. Мединна Стуорд периодически окрашивала небеленые ткани в разные цвета и вручную готовила их к использованию адептками.
– Умойся и выпей вот это, – сказала она и налила в стакан отвар трав, который всегда был у нее под рукой. Пожилая, склонная к полноте преподавательница страдала сердечной болезнью, и местная лекарка, мединна Замас, прописал ей этот отвар для успокоения нервов и укрепления сердца, и теперь она считала его универсальным средством от любой напасти.
Беатрис с непередаваемым блаженством подставила истерзанные руки под прохладную воду, потом ополоснула лицо, вытерлась искусно вышитым полотенцем, которое подарила мединне Стуорд на именины, и залпом осушила поданный отвар. На душе как будто стало легче, и она понемногу успокоилась.
