Наконец-то я пробираюсь в центр и слышу финальное «Куда ты лезешь, идиотка!» от подруги в спину. Для остальных, кажется, мое вмешательство осталось незамеченным.
Теперь я ясно вижу, что парень на полу находится в бессознательном состоянии и, увы, его лицо (точнее то, что от него осталось) не возможно идентифицировать. Рейн же словно обезумел от гнева и не видит, как это может закончится для него. Заносит свои окровавленные кулаки и со страшным звуком впечатывает их в лежачего. Мне совершенно плевать на него, но я не хочу смерти на моих глазах и угрызений совести впоследствии.
На решение у меня уходит буквально пару секунд, и я выхватываю у близ стоящего стаканчик с алкоголем. Делаю пару шагов на полусогнутых ногах к громоздкой фигуре над полом и с размаху охлаждаю мужское лицо коричневой жидкостью и кусочками льда.
Реакция не заставляет долго ждать. Он замирает над безжизненным телом, и для меня время замедляется. Кровь начинает пульсировать в висках от подступающей паники, когда голова парня начинает поворачиваться в мою сторону.
По правую сторону от меня что-то выкрикивает София и опять пытается меня втащить в глубину толпы. А я стою на месте словно пригвожденная, пока бешеные ледяные глаза проходятся от моих ног до самой макушки головы и вонзаются острыми осколками в мое лицо.
— Ты у нас еще и бессмертная, принцесса? — рычит глухо и восстает во весь свой исполинский рост прямо передо мной.
Охрана наконец-то оживает и поспешно уносит избитое полуживое тело, а толпа тут же утрачивает всякий интерес. Остаюсь лишь я и разгневанный Рейн в мокрой футболке, прилипшей к вздымающейся груди.
— Ты его убивал, — пищу я, заламывая пальцы на руках от страха.
Он хищно улыбается и вынуждает меня сделать несколько необдуманных шагов, чем я загоняю себя в тупик. Больше некуда идти, за спиной холодная поверхность стены. А он явно не трезв и желает разорвать меня на куски.
— А ты у нас значит в спасатели записалась?
Нависает сверху, оперевшись на стену руками, едва касаясь моих волос. Капли крови поверх его татуированных мышц выглядят дико и заставляют меня сжаться всем телом.
— Ты сядешь за это в тюрьму… — набравшись смелости, бормочу я, разглядывая его лукаво изогнутые губы.
— А ты, за «это», — с усмешкой выделяет он. — ляжешь… Так уж и быть, на одну ночь сойдешь, заслужила.
Я судорожно сглатываю сухой комок в горле и пытаюсь наскрести немного смелости для ответа. Где же София, когда она так нужна?!
