«Можете ли вы определить для меня человека, который сейчас за моим столом сидит, который за моим столом только что закончил есть? «Вигль», — говорит он, — это его имя, он утверждает, что знает о различных талантах». Он указал на свою дальнюю кабинку.
Все четверо посмотрели в этом направлении, двоим самым внутренним пришлось напрячься, чтобы увидеть комнату. Хотя все были сравнительно молоды, в группе пел старший.
«Эту сущность я узнаю; от иногда мимолетных, от полузабытых описаний, от встреч, упомянутых другими. Его зовут Вигль, как вы поете, но с большим акцентом на концовку.
Флинкс кивнул, затем добавил соответствующий ларианский жест. «Думаю, я прибегну к его услугам, предложенным для довольно сложного предприятия. Ищите комментарий или рекомендацию; у вас есть что сказать по этому поводу? Сидящие ларианцы молча обменялись взглядами, что побудило Флинкса добавить: «Я ищу только честность, я не буду петь ни слова об этом где-либо еще. Пожалуйста, выскажите мне свое откровенное мнение, чтобы я мог знать, как лучше поступить, как лучше поступить дальше.
И снова ответил старший, одним из немногих однотонных ответов, которые Флинкс встречал на Ларджессе.
"Бегать."
После чего все четверо, не удосужившись допить последние напитки или еду, их эмоции смешались в сбивающем с толку взмахе беспокойства, веселья и страха, встали и поспешно удалились, не оглянувшись на пристально смотрящего чужака. Флинкс был оставлен, чтобы попытаться примирить резкую осторожность с общительным и, по-видимому, мягким эмоциональным «я» Вигла. На чей совет он должен был положиться в конце концов: на местных ларианцев или на падре Йонаса?
Падре дал ему только одно имя. За неимением жизнеспособных альтернатив и желанием как можно быстрее решить поставленную перед ним задачу, он вернулся к столу и занял свое место.
«Ваши товарищи не решаются дать свое благословение, — пропел он мягко и осторожно, — указания, которые они дают, несколько двойственны».
«Легко объяснить, как я вам скажу», — без колебаний ответил ясноглазый туземец. «Они завидуют нашим отношениям».
Флинкс нахмурился. «У нас нет никаких отношений, я должен сказать вам: я должен настаивать, чтобы вы перефразировали этот стих».
Эмоционально и словесно было ясно, что Вигля не смутил упрек Флинкса. «Я хочу сказать, что они алчны только к любому контакту с вашим родом, чтобы они не были теми, кто получит от этого знания или товары, полученные в результате такого обмена. Для меня любая прибыль от таких взаимодействий, а не они, ведет к нашим разговорам».
