Адам объяснял мне то, что я недопоняла на уроке, когда перед нами появился Робин.
- Прости, что обращаюсь к тебе с просьбой, - глядя в глаза Αдаму, начал Робин. - Я уже у всех спрашивал. Сам знаешь, без крайней необходимости я не стал бы тебя дергать. Пожалуйста, поменяйся со мной. Мне выпала третья неделя, а нужна вторая.
Он протянул на открытой ладони листочек с датой, а по лицу было видно, что Робин готов к резкому и неприязненному отказу. Адам молчал, казалось, вечность. Я разнервничалась, сердце колотилось. Вдруг сообразила, что меня Робин не просил поменяться. Наверно, постеснялся, увидев, как я радовалась жребию и возможности поговорить с близкими. Но если бы Адам отказал, я поменялась бы с Робином, хоть он и не назвал причину обмена.
- Конечно, Робин, - серьезно и спокойно ответил Αдам, достав из нагрудного кармана листок с датой.
- Условия? – напряженно уточнил Робин, не сводя глаз с собеседника.
- Никаких.
- Спасибо, - поблагодарил Робин, когда заветный листок оказался на его ладони.
Адам в ответ только кивнул. Раздался звонок, магистр Крессен громко призвала всех рассаживаться, и Робин поспешил на свое место. Я проводила парня взглядом и большую часть лекции думала о том, что же заставило Робина обратиться за одолжением к Адаму, хотя отношения у них явно были натянутые.
- Очень мило, что ты с ним поменялся, - тихо похвалила я.
- Мне не принципиально, когда выходить на поверхность, – так, будто не произошло ничего особого, ответил парень. – У меня отец здесь, я не оторван от семьи.
Тоже веский довод. Вспомнилось, как тепло Робин прощался с мамой по видеосвязи. Он, как и я, вряд ли уезжал раньше надолго из дома и наверняка скучал. Χотя ждать таких признаний от парня было странно. Может, поэтому он не назвал причину?
ГЛАВА 10
В субботу после завтрака радостная Луиза упорхнула с другими ребятами на станцию, а небольшому студенческому городку предстояло первое испытание за десять лет – выдержать нашествие юмнетов. Галдящие, смеющиеся ребята заполонили улицы, подставляли лица теплому искусственному солнышку, ели мороженое, громко переживали из-за того, что достопримечательности подводной Юмны нельзя сфотографировать. Адам с друзьями как-то незаметно отделил меня от других артефакторов, и я отлично провела день в компании бойцов.
Конечно, среди прочего разговаривали и о магистре Фойербахе. Обсуждать с бойцами то, что их декан беззастенчиво нападал на Робина и назначил мне отрицательные баллы, я не стала, зато узнала кое-что об этом и других преподавателях.
