Ждать мне пришлось долго. Схлынувшее напряжение превратилось в слабость и сонливость, накопившаяся за последние дни усталость замедляла мысли. Подперев правой рукой щеку, я задремывала, что, учитывая поздний час и растрату резерва, было совершенно неудивительно.
Щелкнул замок. Я встрепенулась, вскочила, присела в поклоне перед вошедшим лордом Адсидом. Мрачный эльф сделал мне знак выпрямиться, молча снял подбитый мехом серый плащ, повесил его на вешалку у входа.
— Присаживайтесь, госпожа Льяна, — велел ректор, заняв свое кресло.
Я повиновалась. Начинать разговор он не торопился, хмурился, взглядом со мной не встречался. Наблюдая за тем, как лорд вертит в руках золотое перо, не удержалась от вопроса.
— Как госпожа Дрена?
Маг бросил на меня короткий взгляд.
— Плохо. В себя не пришла, но господин Иттир утешает, что она с большой долей вероятности все же выживет.
Нет, не на такой ответ я надеялась. Пальцы снова задрожали, волной накатил противный липкий страх, вернулось щемящее ощущение уходящей из-под ладоней жизни.
— Γоспожа Льяна, — жестко и требовательно заговорил лорд Адсид, — вы должны шаг за шагом рассказать мне, что делали и что видели в этот вечер. Предельно честно и подробно.
Я кивнула и начала рассказывать.
— Конфеты? — насторожился ректор.
Его напряженность была такой явной, что и у меня заколотилось от волнения сердце.
— Да, те, что вы подарили.
— Я ничего не дарил, — отрезал лорд Адсид. — Почему вы решили, что конфеты от меня?
— Там было письмо с вашей подписью, — разом оробев, объяснила я.
Он вскочил, несколько раз нервно прошелся вдоль книжных шкафов. Коротко приказав ждать его возвращения, схватил свой плащ и едва ли не выбежал из кабинета.
Минуты тянулись бесконечно, а предположение, что дорогие конфеты были отравлены, крепло с каждым ударом сердца. Другого объяснения внезапной болезни Дрены попросту не существовало. Вспомнились хищные лица аристократок. На ум пришли предостережения магистра Форожа и слова самого ректора Адсида, сказавшего, что убийства соперниц совсем недавно были обыкновенным делом. Зря он это сказал, по сути, поощрил сиятельных эльфиек, побудил действовать. Хотя у меня не создалось впечатления, что лорд предполагал подобное развитие событий. Кажется, он не придал большого значения своей отсылке к истории, и теперь очень злился. На себя и на восприимчивых леди.
В этот раз ректор вернулся быстрей и выглядел ещё более мрачным. Хотя раньше мне казалось, это невозможно. В руках он держал письмо и коробку с конфетами.
