Она покачнулась в моих объятиях, ее щеки побледнели.
— Думаю… мне нужно присесть.
Отпустив ее плечи, я направил ее к дивану.
— Хочешь еще воды?
— Нет, я хочу вернуть свою жизнь.
Я покачал головой.
— Это произойдет не скоро.
Скорее всего никогда.
Она снова закрыла глаза, глубоко вздохнула и откинулась на изодранные подушки дивана.
Сцена была неправильной. Лорел Карлсон не должна быть в этой дыре, она заслуживала лучшего. Тем не менее, находиться здесь было лучше, чем то, что должно было произойти.
Ее глаза открылись, кобальтово-голубые устремились на меня.
— Это должно быть связано с формулой. Но почему именно сейчас?
Я сел рядом, давая ей пространство. Изношенные пружины прогнулись под моим весом. Выдохнув, я наклонился вперед, поставив локти на колени и держась за подбородок.
— Та встреча на прошлой неделе…
— Да, — сказала она, тоже наклоняясь вперед.
Я сделал глубокий вдох.
— Цель этого собрания не в том, чтобы собрать инвесторов, которые помогли бы тебе продолжить исследования.
Она повернула голову.
— Нет, ты ошибаешься. Именно из-за этого. За несколько недель или, может, месяцев до встречи, мы, Расс и я, провели множество дискуссий и встреч как с Эриком, так и с доктором Оуксом. Университет решил, что необходимо дополнительное финансирование…
— Лорел, — перебил я ее. — Ты поверила тому, что было сказано? Инвесторы? А как насчет грантов?
— Я… я подавала заявки несколько лет. Проблема в том, что я не могла изложить в письменном виде точный характер нашего исследования. Это секретная информация.
Прищурившись, я потянулся к ее подбородку, пока синева снова не осветила мой путь.
— Кто сказал тебе не добиваться грантов?
Она пожала плечами.
— Думаю, это было групповое решение.
— Подумай об этом. Эта работа — твой ребенок. Разве ты не сомневалась в необходимости поделиться хотя бы частью этого с группой людей? Очевидно, ты доверяешь людям, с которыми работаешь, но копни глубже…
Не сопротивляясь моему прикосновению, она вздохнула и закрыла веки.
— Ты хорошо себя чувствовала на встрече? — спросил я, снова удерживая ее подбородок на месте. Ее голова затряслась в моих руках. — Почему?
— Я не люблю публичных выступлений. Я не хотела там находиться.
— Расскажи мне больше.
Она сглотнула.
— Я чувствовала себя выставленной напоказ, не только я, но и моя работа, наша работа. Рассела, доктора Картрайта и моя.
— Что еще?
— Там было слишком много людей, и мы говорили слишком много.
Отпустив ее подбородок, я кивнул.
