Если я признаю полную правду, то позволил ей пойти с ними, чтобы получить информацию. Все происходило чертовски быстро. Находясь рядом с ней, я мог бы узнать, что они нашли в лаборатории. Я бывал там не раз и возвращался пустым. Да, информация была. Она не была полной.
Я также задавался вопросом, что украдено и есть ли у властей какие — либо улики.
Как только она узнает, что они знают или подозревают, я заберу ее. Было слишком много переменных с конспиративной квартирой, во всяком случае, охраняемой правоохранительными органами. У них были свои правила. У меня нет.
Я провел рукой по волосам, пока следовал по темным городским улицам. Ближе к кампусу горели высокие уличные фонари. Звуковая передача затихла, но ее сердцебиение было устойчивым с GPS, перемещающимся в нескольких городских кварталах впереди меня.
За последнюю неделю эта гребаная работа превратилась в нечто большее, чем я мог себе позволить.
Это было не только из-за обстоятельств. Я решил пойти дальше, изменив план, что я делал редко.
Черт побери.
Никогда.
Я никогда не менял план.
Вот мой залог успеха.
Я согласился на работу, чтобы закончить исследования. Это еще может случиться. Мои средства просто изменились.
По дороге я набрал имена офицеров в защищенном облаке, Питер Стэнли и Мэнс. Полицейское управление Индианаполиса, и скоро я получу ответ. Я узнаю, если они были теми, за кого себя выдают.
Иначе они никогда не доберутся до лаборатории.
Пролетел еще один городской квартал, и когда я приблизился к кампусу, телефон на сиденье рядом со мной зажужжал, означая, что мои поиски уже закончились.
Я прикоснулся к экрану. Черт.
Появились фотографии офицеров, давшие мне ответ.
Лорел
С каждым поворотом на новую улицу, лежачим полицейским или светофором я мысленно прикидывала наше местоположение, все время борясь с желанием повернуться на заднем сиденье, выглянуть в заднее окно и выяснить, не вижу ли я человека за нами, того, кто сказал, что пойдет. У меня не было причин доверять этому человеку или, если уж на то пошло, тем, кто вез меня в лабораторию.
После того как Расс исчез из моей кухни, я с трудом смирилась с тем, что кому-то можно доверять.
Казалось, с той ночи, когда мы встретились, я не была уверена, кто этого заслуживает, а кто нет.
С двумя офицерами на переднем сиденье мы втроем ехали молча, скорее всего поглощенные собственными мыслями. Мои были сродни морю, бурлящему подводными течениями и грохочущими волнами. В результате мой разум дрейфовал в мутной, неуправляемой воде.
