Он знал, что должен стать рыцарем, Сила шептала это в каждую секунду его существования, вот только брать его никто не хотел.
Он был слишком живым для мастеров, считающих, что дети должны быть выдержанными и спокойными начиная с пеленок, и потенциальные учителя не хотели брать на себя такую обузу.
Им проще было оттолкнуть возможную проблему, чем работать с ней каждый день.
Оби был в отчаянии. С каждым отказом его и так хрупкая уверенность в себе таяла, словно снег под солнцем, ведь ему уже заявили, что пора собирать манатки и отправляться на Бендомир. Уже.
Хотя до тринадцати оставалось еще две недели.
И Брук, у которого в запасе было полгода, боялся повторить судьбу того, кто считался лучшим.
Ведь если не хотят брать лидера, то кто посмотрит в сторону тех, кто не настолько хорош?
Именно этот страх отказа, который потом приведет Брука к падению и ранней гибели, толкал мальчишку на не самые лучшие поступки. Он провоцировал Кеноби на конфликты, подставляя его и изображая из себя жертву. Оби-Ван пытался что-то доказать, уверял всех в своей невиновности… Ему никто не верил.
Ни Джарву, мастер ясель, ни остальные… Только близкие друзья пытались поддержать, но что могли эти малолетки?
Ничего.
Оби-Ван хотел бороться за свое право стать рыцарем.
Бену Кеноби все равно.
Он игнорировал задирающего его Брука, равнодушно, но очень емко и правильно отвечал на уроках, постоянно что-то печатал в датападе. И совершенно перестал пытаться привлечь внимание потенциальных мастеров.
Следующие несколько дней пролетели молниеносно. Бент, Гарен и Рифт только недоуменно переглядывались, стараясь сообразить, что же это происходит.
Оби-Ван перестал жаловаться, перестал нервничать… Он стал спокойным и каким-то равнодушным. Бент попыталась разговорить друга, подсунув ему его любимые сладости, но, к ее дикому удивлению и шоку Гарена, Оби съел лишь пару ложек мусса с карамелью, а остальное отдал прожорливому Рифту.
Это было… странно.
А еще он смотрел. Украдкой, когда ему казалось, что никто не видит: с какой-то затаенной грустью, словно на давно потерянное, оплаканное и почти забытое сокровище, которое вдруг, совершенно неожиданно, вернулось, но… Острота потери ушла, и теперь он просто не знает, что же делать с привалившим в руки подарком из прошлого.
От этого взгляда, припорошенного пеплом, у Бент стыла кровь, заставляя вздрагивать.
Девочка уже почти решилась на что-то, как наступил тот день, которого все инициированные ждали с надеждой, граничащей с ужасом.
