Устроив садовникам приступ счастья, Кирилл совершил рейд к утилизаторам, с огромным облегчением избавившись от рухляди, после чего направил стопы в хозотдел. Ночное время совершенно не смущало: в Храме обитало множество видов, и не все они были дневными. Кроме того, прилетающие-улетающие джедаи должны иметь возможность в любой момент получить необходимые для миссии и жизни в Храме вещи, а не куковать под дверьми в длинной очереди.
Прогулка по складам затянулась надолго: мужчина выкинул не только тряпье, но и поврежденные предметы обстановки, так что пришлось походить, выбирая пару кресел, стулья, столик, да и посуду с утварью требовалось обновить. И это уж не говоря об одежде и прочих одеялах.
Когда Кирилл узрел всю эту гору, загруженную на две грузовых платформы, то только поскреб в затылке. Бодрый падаван-деваронец поставил галочку, и вприпрыжку поскакал по коридорам, таща за собой связанные веревочкой платформы.
Остаток ночи Ки… Квай-Гон перетаскивал добро, раскладывая, расставляя и развешивая, угомонившись только к утру. После чего напился чаю, философски рассматривая пустые продуктовые шкафы, переоделся, умылся, побрился, тщательно расчесал поистине львиную гриву, достигающую пояса, и почесал в столовую под злобное урчание желудка.
Столовая напоминала улей, а вкушающие пищу джедаи – пчел, заволновавшихся при виде шершня или шмеля: загомонили-зажужжали они с утроенной силой, ошалело разглядывая резко преобразившегося вечного смутьяна.
Квай-Гон ел, никого не трогал, на перешептывания не реагировал, а после и вовсе свалил, но не в любимые кустики, в которых показательно страдал, оглашая окрестность тяжкими вздохами, а Силу – мрачными раздумьями, а в зал, в котором юнлинги лупили друг друга учебными сейберами.
Сосредоточенные малявки навевали покой и умиротворение. Квай сел поудобнее, закутался в плащ, и тихонько засопел, пока взбудораженные присутствием взрослого личинки джедаев пыжились и пускали пыль в глаза.
Сладкий сон прервала возня: Квай разлепил один глаз, пытаясь понять, что происходит. Два мелких юнлинга, лет по десять-одиннадцать, не больше, косо поглядывали друг на друга. Вернее… Квай пригляделся внимательнее, белоснежный блондин явно подначивал второго, даже издевался, судя по заблестевшим в глазах рыжего мальчишки слезам. Как ни странно, рыцарь, тренирующий малышню, синекожий рогатый чагрианин, внимания на готовящийся развернуться конфликт не обращал. Чем дальше, тем более непонимающим становился Квай: блондин доконал-таки рыжика, и тот бросился на обидчика с кулаками. Огоньку добавил чагрианин: он навис над трясущимся рыжим мальчишкой, отчитывая и буквально вбивая своим недовольством в землю, пока блондин, строя несчастный и обиженный вид, ехидно поглядывал в сторону объекта издевательств. При этом в Силе ясно ощущались и боль от несправедливой обиды, и злорадство, но рыцарь даже не почесался. Причем, уж это Квай отловил на раз, вешание всех собак на рыжика было явно привычным делом.
