Хотя он мог бы отпустить его, он позволил компрессионному креслу продолжать ограничивать себя: всегда разумное решение, когда заходишь на посадку в ранее не посещаемый порт. Оборудование тихо заскулило, а приборы на консоли перед ним мерцали и подмигивали. Хотя он мог взять на себя ручное управление, переполненные городские порты шаттлов не место для отработки техники приземления. Лучше пусть управление кораблем и портом разберутся с деталями, пока он расслабится и полюбуется пейзажем.
Там было не на что смотреть. Обычно поблизости не было крупных челночных портов, операторы которых предпочитали сохранять окружающее их открытое пространство для будущего расширения — и содержать обломки случайных неудачных попыток приземления. Незадолго до приземления он мельком увидел Маландере. Номинальная столица и крупнейший город Визарии маячили на северном горизонте. Даже на расстоянии это выглядело мрачно и противно. Но, сказал он себе, это был лишь проблеск.
Посадка шаттла прошла гладко и без ошибок. Приняв командование небольшим судном, управление порта поставило его на пустое место стоянки среди десятков других подобных транспортных средств. Почти все они были крупнее и внушительнее его, что ему и нравилось.
Это была очень короткая прогулка до лифта, который спустил его на один из нескольких подземных транспортных уровней. За то короткое время, когда он шел между шаттлом и коридором, он заметил, что, несмотря на то, что он был сравнительно недавно построен, главный порт Маландер уже демонстрировал признаки запущенности и сильного износа. Слишком быстрый рост, размышлял он, когда поспешность важнее правильного планирования.
Цунами эмоций захлестнуло его, когда он позволил движущейся дорожке нести его к прибытию и иммиграции. В основном это был человек, но, как густой пудинг, смешанный с кусочками орехов и вкусовыми чипсами, были и искры чуждых чувств. Thranx наверняка, чего и следовало ожидать. Всплеск беспокойства, который мог быть вызван Квиллпом. Что-то чувственное, отчетливо толианское, слабое прикосновение Астуэта и шквал серьезного Дейзара завершили эмоциональный поток. Но, как и следовало ожидать, подавляющее большинство чувств, вспыхивающих вокруг него, принадлежало людям.
Ребята, поскольку он сам был человеком, цинично подумал он.
Несмотря на то, что «Прибытие и иммиграция» занимало обширное подземное помещение, у него был вид секции, которая никогда не была закончена, планировка которой представляла собой мешанину из дополнительной электроники и наспех импровизированных подкомнат. Пройдя через лабиринт, он очутился в нише, занятой единственным государственным служащим, вид которого соответствовал пресыщенному тону женщины, обратившейся к нему перед погружением в атмосферу. Мужчина средних лет, худощавый и жаждущий быть где угодно, только не здесь, и заниматься чем угодно, только не этим, едва взглянул на него. В отличие от его тусклой личности, его бритый череп сиял богато украшенной инкрустированной татуировкой фантастических мифических существ, сражающихся за контроль над словом ALICE.
