Скользящие весы | страница 30





"Приходить. Я познакомлю вас с медлительностью Ясс. Поднявшись на обе ноги в сандалиях, он церемонно развернулся и направился к двери.



Следуя за ним, Флинкс почувствовал продолжающееся беспокойство Пипа. Она была беспокойна с тех пор, как они вошли в присутствие администратора. Флинкс сделал все возможное, чтобы успокоить ее. Нападение на их официальный эскорт было плохим способом убедить местные власти в том, что он не хотел причинить вреда.



Кроме того, он также чувствовал антагонизм, который был направлен на него. В отличие от Пипа, он мало об этом думал. Это было не больше, чем можно было ожидать от любой AAnn. Они были инстинктивно и неослабно враждебны ко всем, кто не принадлежал к их виду, а часто и к тем же. Как он знал из долгого опыта, именно эта последовательность вражды мешала угадывать их намерения. Как вы можете сказать, когда кто-то действительно злится на вас, если они существуют в состоянии постоянной враждебности?



Хотя были и степени гнева. До сих пор тот, кого звали Такууна, излучал немногим больше обычного нервного недружелюбия. Всесеянский проводник был бы более приятным. С другой стороны, размышлял он, следуя за Эй-Энн через дверной проем, учитывая средний темп, с которым движется Всси, он подозревал, что для того, чтобы увидеть что-то существенное в их компании, потребуется как минимум год или два.



Оказавшись в аэрокаре и за пределами города, Такууна, казалось, расслабился. Хотя вряд ли его можно было бы назвать компанейским собеседником, он, по крайней мере, соизволил поучаствовать в светской межрасовой беседе. Свободное владение Флинксом языка AAnn с его многочисленными почетными знаками и стилизованной грамматикой продолжало удивлять администратора. В отличие от многих людей, проводивших время в компании Флинкса, Такуна не боялся Пипа. «Может быть, дело в том, что у них общая чешуя», — размышлял Флинкс.



Был полдень, когда он сообразил окунуться в запасы продовольствия, заботливо предоставленные не АЭнн, а всесеанскими властями. Пробуя понемногу каждого из них, анализатор на его поясе подсказал ему, что съедобно, что ядовито, а что может стать хорошим растворителем. Что-то из этого было питательным, мало — вкусным. Всеянская еда, по-видимому, была такой же безвкусной, как и те, кто ее подавал. Хотя она грызла то, что ей предлагали, Пип явно разделял его мнение.



Также была предоставлена вода. Что касается Такууна, то он не предложил поделиться ни одним из своих положений. Флинкс был бы потрясен, если бы его проводник вызвался сделать это. Такой щедрый жест был бы совершенно не по-Энн.