Его способ потребления был простым. Расположившись под выбранной добычей, он вытягивал вверх единственное гибкое остроконечное щупальце. Не обращая внимания на отчаянные подергивания и тщетные попытки своей жертвы убежать, он использовал этот инструмент, чтобы проколоть поддерживающий ее газовый мешок. Лишившись подъемной силы, добыча тут же начинала опускаться вниз — прямо в зияющее отверстие, занимавшее большую часть спинного пространства блокбаа.
Таким эффективным образом он на удивление быстро перегрыз по крайней мере треть стада сатубво. Оно полностью игнорировало занятого Всея, который, избавившись от необходимости принимать решение о том, как справиться с временным препятствием, воспользовался все увеличивающейся брешью в беспомощном стаде, чтобы продолжить свой путь вверх по улице. Несущийся на двух могучих конечностях вместо одной, Такууна нетерпеливо проталкивался вперед и вскоре опередил толпу. Вернувшись в свои комнаты, он был вынужден уворачиваться от многочисленных Вссей, которые не могли увернуться с его пути. Однако, в отличие от стада, блокировавшего дорогу, это не вызвало у администратора чрезмерного беспокойства. Проработав в Джасте несколько лет, он уже привык к этому. Нельзя позволить себе разочароваться в отдельных пешеходах, когда весь их вид был постоянным источником разочарования.
Он не стал останавливаться на казни двух всеянских разбойников. Он не мог. У него была бумажная работа, которой нужно было заняться.
Лво-Двуум мрачно смотрел на собравшихся друзей. Без формальной, заранее согласованной повестки дня их нельзя было должным образом назвать заговорщиками. Без провозглашенного манифеста их нельзя было осудить как мятежников. А без оружия их вряд ли можно было считать опасными.
Что они могли сделать, так это поговорить и, что еще важнее, посочувствовать. Вскоре весть о казни двух несчастных молодых разбойников в сельской местности Туал-Сихб достигла митрополита Скокосаса. Тот факт, что приговор был приведен в исполнение местным администратором AAnn, а не самими Всесями, членов группы не особенно беспокоил. Что действительно беспокоило их, то, что беспокоило их достаточно, чтобы свести их вместе, так это то, что это было сделано в соответствии с законом Анна, который был адаптирован для использования Всейцами.
— У нас всегда были свои законы, — говорил Муа-Брийв. Как старший член круга, Старейшина принял стойку спиной к заходящему солнцу. Позади него, вырисовываясь в меркнущем свете, смешанная стая джвоёрнов и пвалакумов устраивалась на ночь, просеивая землю так же лениво, как мелкая мука, по мере того как их воздушные мешки теряли плавучесть. «Тогда приходят эти быстрые Энн, обещая всякие приятные вещи, если только мы будем приветствовать их и их нужды, и те из наших сородичей, которым мы доверяем заботиться о наших интересах, превратятся в бессмысленные споровые мешочки».
