У нее не было архея – того архея, который Акатош даровал людям и своим детям. Но у нее был дар, который наполнял тело пришлого по подобию.
У Хен все получилось.
Но цена за подобное оказалась высокой. Удержать огонь и воду в одном кувшине невозможно. Можно, конечно, их разделить прочной перегородкой, но огонь рано или поздно начнет сжиматься от влажности, а вода найдет крошечную червоточинку, просачиваясь сквозь нее, чтобы после испариться без остатка.
Хен принесла себя в жертву ради любви к своим детям. Последними крупицами силы заточила бога и свою дочь на морском дне, чтобы они не вмешались, не исправили то, что она сделала. Стерла память дочерям Каспады, чтобы они не искали, не страдали, не помнили того, что было раньше.
И ушла, опустошенная, растворилась в море.
А бог и его дочь на дне морском влачили жалкое существование, наполненное болью и страданиями…
Акатош вспоминал, говорил, говорил… Горло сжимал сухой жар, а глаза давно жгло от слез, которые так хотелось пролить. Но это были не слезы жалости к себе, о нет. Это были слезы жалости к Хен, к Каспаде, к обманутым дочерям, к мертвым морским ведьмам… И слезы облегчения, что теперь он здесь, на земле, что теперь он сможет помочь, все исправить…
Бог закончил свой рассказ. В комнате воцарилась тишина. Ведьмы тихо плакали, оборотни сидели, понурив головы. Иномирянка же была задумчивой, серьезной.
– Как помочь Каспаде? – наконец спросила они, вскинув белокурую головку.
– Мне нужен мой клинок. В нем много первородных сил огня. С ним я верну себе часть того, что забрала Хен. Освобожу Каспаду, спасу Хен.
– Ты хочешь ее спасти? Серьезно? – изумилась девушка и поперхнулась, услышав ответ:
– Она моя жена. Я люблю ее, – просто сказал он, пожав плечами.
– Ну ду-у… Хм… Простите.
Иномирянка явно не одобряла решения Акатоша.
– А где этот ваш клинок?
– Хен передала его на хранение своим детям, земным королям. В последний раз я ощущал его жар в пустынях, в песках.
– Горный король умер недавно, не оставив наследников, а королевство песков развалилось много лет назад. Осталась только королева Мавен в срединном королевстве, – сказал Игор.
Акатош прикрыл глаза.
– Вот как…
Он замолчал, снова вспоминая те дни, когда на свет появились их дети. Три мальчика, крикливые, громкие, похожие на Акатоша и нисколько – на мать. Без дара, без толики божественных сил. Он вспоминал радость и отчаяние Хен, ее надежду и жажду сохранить их во что бы то ни стало. Она хотела как лучше для них, зная, что люди – очень хрупкие создания.
