Акатош знал страх, этому его тоже научила Хен. Она ввела его в мир таких чувств, которые ранее ему были неведомы. Невольно Акатош коснулся груди, там, где глухо билось человеческое сердце.
Это случилось внезапно. Однажды ночью Акатош проснулся от страшных судорог. Его тело сводила боль, а в груди ощущалась страшная пустота. Хен сидела рядом с ним, ласково гладила его по волосам, а по ее щекам катились слезы. В ее руке полыхал живой огонь. Он вспыхивал и тут же пугливо съеживался – кокон воды не позволял ему вырваться.
– Зачем? – спросил Акатош, мгновенно поняв, что в руках Хен его огонь, его суть.
– Прости, любимый. Так надо, – сказала тогда Хен, пряча глаза.
А после погрузила сопротивляющийся, страдающий сгусток пламени в свою грудь…
Тогда Акатош впервые узнал, что такое страх. Не за себя, за нее. Он любил ее и тогда, и даже сейчас, несмотря на века заточения. Он простил бы ей все, пошел бы за ней куда угодно, но она не дала ему и шанса…
Акатошу даже после поступка Хен доставало сил оставаться богом. Сила кипела в венах, но и она в морской глубине иссякала, не находя, от чего ей питаться.
Поэтому сильный первородный архей их детей, который подарила ему иномирянка, спас его, вытащил наружу и сгорел, истаял, не оставив и следа.
Но жить надо. Надо вернуть хотя бы часть силы, часть своей сущности, и тогда он сможет помочь и Каспаде, и Хен. И даже иномирной душе, которая оказалась здесь не по своей воле.
Акатош встал. Головная боль сосредоточилась в висках, но быстро растаяла, стоило только начать двигаться. Придется привыкать к своему новому положению, но это ничего. Он справится.
В дверь тихонько постучали. Скрипнула белая мраморная створка.
– Вас ждут внизу, – пугливо пробормотала морская ведьма. Акатош тут же вспомнил ее – ее звали Иола, и она была пятой дочерью Каспады. Она даже ползать боялась и громко ревела от страха, когда на ее личико случайно падал лепесток островной гинации, которая цвела по всему побережью. Славные были времена…
– Хорошо, Иола, сейчас спущусь, – спокойно ответил Акатош и чуть не ударил себя по лбу: девчонка не на шутку испугалась. Конечно, Акатоша она тоже не помнила, как и все остальные ведьмы, в этом бог не сомневался. Хен, разгоряченная чуждым ей огнем, шла к цели напрямик, не считаясь ни с чем, даже с памятью малышек.
Испуганная ведьма убежала, и Акатошу пришлось самостоятельно спускаться по белой гладкой лестнице. Правда, найти комнату, в которой его ждали, было несложно: оттуда тянуло запахами еды. Акатош нахмурился: живот выдал громкие жалобные рулады и тут же заболел. Будучи богом, Акатош не нуждался в еде, предпочитая питаться по настроению, а не по обходимости. Теперь все, видимо, изменилось. Тяжело вздохнув, Акатош зашел в просторную столовую, где за накрытым столом его ждали все десять морских ведьм, иномирянка и два оборотня.
