Мне бы, конечно, больше хотелось искупаться и завалиться в постель, но разговор с Верденом всяко важнее.
– Светлые волосы мне нравились больше, – с сожалением сказал он, лаская меня взглядом и устраиваясь напротив стола, за которым я уже сидела.
Я пожала плечами, наблюдая, как он ловко откупоривает бутылку, выкладывает на стол закуски…
– О чем говорить будем?
– О твоем мире. И о моем. Разница между ними колоссальна…
– Еще бы.
Я вздохнула, пощипала хлеб, покатала в пальцах виноградину, брызнувшую, наконец, сладким соком.
– Тебе тут, наверное, очень непросто.
Я изумленно уставилась на Ирдана. В лесе что-то сдохло? Такие выводы – и от него? Удивительно.
– Я понимаю, – продолжал он, – тут все по-другому. Нет и половины того, к чему ты привыкла, и…
Он говорил извиняющимся тоном, и говорил так, словно понимает меня. На какой-то момент мне показалось, что он готов меня отпустить, но как только я заикнулась об этом, он мотнул головой и упрямо на меня посмотрел. Продолжил что-то говорить, но я его уже не слушала. Толку от его болтовни? Он говорит, что понимает меня, а на самом деле не понимает нисколько.
Он скоро понял, что я не обращаю на него внимания.
– Ты привыкнешь. Вы, люди, ко всему быстро привыкаете. Выпьем?
Он наполнил бокалы, протянул мне. Я приняла его – благородный багровый цвет, пряный ягодный аромат… Жаль будет выливать такое хорошее вино. И спасибо огромное Зару – он предупреждал меня о такой возможности: улучив минутку, когда Ирдан отвлекся от нас, быстро шепнул: «Он хочет опоить тебя, и сделает это сегодня – он решил».
Я, если честно, чего-то такого ждала – змеюка должна была приползти ко мне с ядом, но я не думала, что он решится так быстро. И Зару громадное спасибо! Предупрежден – значит, вооружен.
Вот оно и случилось. Противно…
***
Пара капель макового молока растворилась в вине, оставив только нежный цветочный запах. Сердце Ирдана колотилось от волнения, когда он представлял, что будет после того, как она выпьет свой бокал. Это было удивительно – песчанику еще никогда не доводилось так сильно волноваться или переживать. Сердце его с хладнокровным спокойствием билось всегда одинаково – и когда он убивал, и когда занимался любовью. Но только не сейчас.
Ирдану это нравилось. Новые ощущения были приятными, горячили холодную змеиную кровь.
Он зашел к ней – другой, изменившейся внешне, но оставшейся такой же притягательной. Обрезанные черные волосы вызвали в нем укол досады – ему нравились ее легкие светлые пряди.
