– Опоить хочешь девушку? Хорош, ничего не скажешь.
– Не нарывайся, – вяло отмахнулся Ирдан, – и вообще – пошел вон из моей головы. Лучше скажи, как ты понял, что она другая?
– Прочитал ее, – пожал плечами Зар, – как раз в тот момент, когда ее клеймили. Она так плакала, а потом разозлилась и уснула.
«Она так плакала…» – болезненным эхом пронеслось в сознании Вердена. Да что ж такое!
– Я приказал ее не трогать до утра, но меня не послушали и напугали ее. Поэтому она и убежала.
– Кто не послушал?
– Шакра этот, – с удовольствием сдал он слугу Вердену. Зар уже успел восстановить цепочку событий и прочитать и Шакру, и всех остальных участвующих. Потом долго приходилось рот полоскать. Люди… Что с них взять? – да и вообще, кроме тебя слушать они, видимо, никого не собирались.
– Я распоряжусь, – скривился Ирдан, – твое слово будет иметь тот же вес, что и мое.
Зар мысленно потер руки. Под это дело столько всего наворотить можно! На радостях он позволил себе осторожно подкорректировать мысли Вердена в правильном направлении.
– Ты бы не торопился опаивать девушку и послушал бы ее… Она тебя никогда не простит.
– Без тебя разберусь. Иди уже, а? – бросил Ирдан.
Зар послушался и, уже уходя, тихо сказал:
– Она будет спать с тобой по ночам, одурманенная, а утром будет мечтать перегрызть тебе горло.
Хлопнула дверь.
Слова Зара очень неприятно резанули. А что, если он прав? Что, если так и будет?
Ирдан вспомнил нежный изгиб губ иномирянки, мягкие локоны, маленькую родинку на правой щеке, прозрачные голубые глаза – как глоток ключевой воды.
И решил все-таки рискнуть. Одна ночь. Одна ночь с ней и маковым вином, а после он решит, как поступить.
***
Акатош довольно быстро понял правила и порядки дворца – хоть он и провел кучу лет в морской пучине, дураком он не был.
Обычно его вводила в курс дела та самая женщина, которую Акатош почти возненавидел. С прямыми черными волосами, в белой с золотом одежде и с надменным прищуром черных глаз, она лично выделяла на Акатоша час своего времени и объясняла, чего от него ждут и хотят. Он таких откровений бывший бог опускал лицо и покрывался румянцем – реакции человеческого тела, чтоб их…
Она нескромно касалась колена Акатоша, рассказывая о нравах их дворца и правилах поведения, поедала его глазами, но не трогала, и Акатош каждый раз облегченно вздыхал. Ему претило то, для чего его предназначили. Развлекать приближенных к дворцу дам – грязно, пошло и ...унизительно.
