Томистское воспитание принца: вера и разум
Третья книга труда Эгидия Римского посвящена обязанностям короля: в первой части (15 глав) излагаются мнения античных философов о государстве; во второй (34 главы) рассматривается проблема хорошего правления и наилучшего режима; третья (22 главы) посвящена способу правления во время войны. Третья книга имеет решающее значение. Она знаменует собой полный разрыв с «государевыми зерцалами» предыдущих эпох и набрасывает портрет идеального правителя, основываясь не на Библии, которая занимает всего три страницы, не на трудах Святого Августина, которым посвящена всего одна цитата, а на Politique (Политике) Аристотеля. Образцами правителя больше не являются древние цари Иосия, Давид или Соломон, а единственный современный пример показывает новый идеал: это очень противоречивый Фридрих II Гогенштауфен, современник и антитеза Святого Людовика, злейший враг Папы, отлученный от церкви и обладающий ненасытным интеллектуальным любопытством. «Поэтому можно было бы с большой долей вероятности увидеть в этом результат политического натурализма, еще более агностического, чем при дворе Фридриха II», — заключает историк-медиевист Ален Буро в исследовании, посвященном трактату Эгидия Римского. Еще не говоря о реалполитике или макиавеллизме, концепция власти, разработанная в De regimine…, является, по мнению этого историка, «утилитарной»: «Обучение государя основано исключительно на общей этике, облегченной понятием милосердия, которое является центральным в христианской этике, и на серии практических соображений, которые заканчиваются долгим развитием военного искусства». Многие черты, удивившие — и даже шокировавшие — современников и ознаменовавшие новый монархический стиль правления Филиппа Красивого, изложены в De regimine… в виде наставлений.
«Король, — пишет Эгидий Римский, — это божий "сержант", благодаря месту, которое он занимает во вселенной, и объему его полномочий». Он даже "полубог и получеловек". Это предвосхищает, на четыре столетия, знаменитое «Вы — боги» богослова и проповедника Жака Боссюэ, жившего в эпоху расцвета королевского абсолютизма. Безусловно, предполагается развитие: от "сержанта" государь будет повышен до "лейтенанта" Бога, а от "полубога" — до бога вообще. Но контраст с гораздо более скромным положением классического феодального монарха поразителен. Однако это развитие сопровождается повышенной ответственностью:
