— Мам, я не знаю. Я с ними не живу, — получилось резковато.
Лариса Михайловна поджала губы и потащил большую корзину в сторону веранды.
— Мама, ну куда? Давай вместе!
Провозившись с яблоками до позднего вечера, Катя засобиралась в Москву. Отказалась от предложения матери переночевать и поехать рано утром. Ещё несколько месяцев назад она бы чувствовала себя виноватой, что оставила маму одну.
Но сейчас на вину перед кем-то у Кати совершенно не было душевных сил.
Делиться же тем, что сейчас происходило у неё внутри, она не собиралась пока ни с кем. Самой бы понять.
Как так случилось, что она, Катя Агапова, ещё со школы нравилась, как выяснилось, и первому плейбою школы Самойленко, и "сказочному принцу" Демичеву, а провела двадцать с лишним лет не считая себя привлекательной и достойной мужского внимания?
Почему всё это время она "работала над собой", думая, что недостаточно вдохновляет своего мужа? Носила юбки в пол, чтобы обрести женскую энергию. Делала дыхательные упражнения для "прокачки женственности". Готовила, стирала, рукодельничала. И сыновей растила. А Вадим всё равно смотрел на неё, как на мебель. Слегка отстраненно. Она всегда отказывалась недостаточно хороша или умна для него. Или недостаточно стройна. А "спасательный круг" вокруг её талии рос совершенно независимо от количества съеденного.
Почему сейчас на вопрос: "Что ты хочешь?" она не может дать ясного ответа? А если спросить, чего она хочет для себя, то становится ещё и бесконечно грустно.
С таким багажом мыслей Катя ехала домой. Потому что ей так удобно — поехать на работу из дома, а не с дачи. Потому что ей удобно помолчать этим вечером.
Ощущение, что она сделала так, как хотела, не оглядываясь на других, жгло спину и было похоже на радость от большой шоколадной конфеты, полученной в подарок.
Утро понедельника редко бывает добрым. Так уж повелось. Особенно если идёт дождь.
"Хорошо, что в выходные была отличная погода", — вынула из этого позитив Агапова, глядя на глубокую лужу ровно перед дверью её машины.
Катерина потопталась на краю лужи, примеряясь, можно ли будет как-то перешагнуть. Но в одной руке у неё был открытый зонт, а в другой сумочка.
Знакомый голос прозвучал из-за спины не то чтоб неожиданно.
— Катя, доброе утро!
По законам мыльной оперы герой обязан был появиться. И появился. С букетом светлых чайных роз.
"Вот же ж засранец. И куда я теперь с букетом? Прошлый раз с розочкой пришлось домой возвращаться, в вазу её ставить."
