Я сосредоточилась на мелодии – пока едва слышной, завораживающе хрустальной. Ее нежные перезвоны успокаивали, переполняло счастливым томительным волнением. В этих звуках была настоящая умиротворенность, какая-то неспешная молитва. Музыка ускорялась, наполняясь новыми оттенками и смыслами. Переливалась через края, непредсказуемо и порывисто. Она качалась маятником, набирая обороты, развивалась, и вскоре в ней бушевала страсть. Вихрь эмоций и чувств! Я воспринимала не только слухом, я ощущала их всем телом, и оно тоже вибрировало – с ног до головы. У сцены словно прозрачная воронка образовалась, утягивая меня потоком воздуха куда-то вниз. Бешеное биение сердца и ритмов, слабость в коленях. Я вцепилась в Кеннета, сказав:
– Держи меня…
Реальность поплыла, меня уносило из нее прочь. На сей раз не в бездну, а туда, где вдохновение плескалось океаном. Уплывая, я достала из кармана пергамент с руной. Дорисованные Эроном завитки преобразились, заплясали, увлекая за собой в знакомый воображаемый мир. И я увидела.
Замысловатые, но такие простые линии. Их изломы, соприкосновения, выверенная закольцованность, которую не замечала раньше. Они заиграли красками и значениями, соединяясь в единое целое. Поток магии – он как поток музыки, прекрасный и неконтролируемый, пока не придаешь ему форму. Не загоняя в рамки, ласково направляя и следуя за ним. К источнику искристой энергии, чистой и податливой для тех, кто умеет слушать и слышать. Его руна не стремилась ставить рамки, а расширяла их. Эти завитки у Эсмира – снятие любых ограничений, бесконечная свобода. У Земли и Аулина – тоже. Никаких препятствий, открытая дорога для магии. Общие дорисовки в каждом мире убирали барьер между реальностью и бездной, точечно и аккуратно, устанавливая фильтр через Междумирье. Надежный, проточный. Он пропускал потустороннюю энергию, будто сквозь узкое горлышко.
Голова закружилась, вышибло обратно в реальность. Уже другая музыка, заполненный густой дымкой зал, смятый пергамент в ладони. Он и не нужен. Помню теперь каждую линию наизусть. Да и на телефон сфотографировала… Кеннет вглядывался в меня, баюкая в кольце рук. Сообразила, что мы до сих пор символически качаемся в танце, хотя мелодия такая бойкая, что и прыгать не лишнее.
– Ой, – буркнула я. – Давно мы так?
– Полчаса где-то. Может, побольше.
– Вот это меня вышибло… Странно, что на нас еще не пялятся.
– Брось, никому нет дела. Как твой творческий транс, все получилось?
