Он удивленно смотрит, не понимая, почему я так завелась, а я уже не могу остановиться. Меня несет, как закрученную волну на скалы.
– Можешь идти дальше окучивать своих цыпочек, я и сама пообедаю.
Пипец – это я сказала?! Начинаю покрываться пятнами, смотря, как его бровь ползет вверх и губы кривятся в усмешке.
– Окучивать?!
Нахал смеется, а меня раздирают злость, ревность… беспомощность. Чувства, словно торнадо, бушующие во мне, готовы разворотить все или пролиться ливнем из моих слез. Закусываю губы, чтобы последнее не произошло, и подрываюсь, хватая вещи, и несусь куда-то прочь.
Добежав до первого кафе, не раздумывая влетаю туда и с мрачным лицом направляюсь к барной стойке. Только вот с каждым шагом приближаясь к бармену, я отчетливо осознаю, что банальная заученная фраза на английском «кофе с собой» внезапно вылетела из головы.
Подойдя к стойке вплотную, я понимаю: в таком состоянии мне ее не отыскать, и сердито требую:
– Сoffee!
Чувствуя, что сейчас я не в настроении пить его прилюдно, да и не одета я, решительно продолжаю:
– I will go away!
Официант смотрит на меня таким взглядом, словно перед ним стоит не девушка-туристка, обмотанная полотенцем, а как минимум террористка с поясом шахида. Но из-за болезненных эмоций мне не понять, что мое поведение и требование «Кофе и я уйду!» выглядит как минимум странно.
– Кофе быстро! – на нервной почве перехожу на русский.
Мужчина наконец отвисает и подходит к кофейному аппарату. Слышу, как тот начинает шуметь, готовя мой напиток, и пытаюсь себя уговорить успокоиться.
Через минуту передо мной маленькая белоснежная чашка с черной жидкостью с коричневыми пузырьками. Вижу, мы друг друга не поняли, но что-то менять поздно.
Вместо того чтобы медленно смаковать любимый напиток и попытаться разложить по полочкам все произошедшее, я заглатываю горький горячий кофе под изумленными взглядами бармена и некоторых посетителей.
Обжигаю язык и едва не реву от досады. Я просто неудачница!
Ставлю недопитую чашку на стойку, сую бумажку пять евро и, не дожидаясь сдачи, вылетаю на улицу так же быстро, как и появилась.
Не помню, как оказываюсь в квартире, как отхожу от колотящей меня дрожи отчаяния, что бьет словно азбука Морзе: точка-точка-тире… пока наконец не замечаю: мир вокруг никуда не исчез, а также спокойно и равнодушно отсчитывает дальше свои секунды.
