Увидев, куда мы приближаемся, Кира притормаживает.
– Что не так?
С ней недоразумения возникают на ровном месте, и я боюсь предположить, что на этот раз.
Она растерянно смотрит в сторону, потом встряхивает головой и бормочет:
– Все в порядке.
Входим, оцениваю свободные места и пересекаюсь со странным взглядом официанта за стойкой у бара.
Поворачиваюсь к Кире, на которую он пялится, а она делает вид, что ничего не замечает, и разглядывает пол под ногами.
– Почему он на тебя так таращится?
Девушка не спрашивает кто и, не отлипая от пола, бубнит:
– Понравилась, значит. Я, если ты не заметил, красивая!
Понимаю: что-то скрывает, но если не хочет делиться, то лезть ей в душу я не намерен. Захочет – расскажет.
– Заметил.
Направляемся к столику, оставляем вещи и идем к буфету. С полными тарелками возвращаемся и приступаем к еде.
– Никита, – тянет мое имя спустя время.
Поднимаю голову. Кира смотрит на меня, но не продолжает, скорее всего, думает, с чего начать. Я заметил, что она то и дело искоса поглядывала на чувака за стойкой, или бросала задумчивые взгляды на меня.
Улыбаюсь.
– Говори. Я не кусаюсь.
Слегка растягивает губы и выдыхает:
– Давай съездим в Авейру.
Это совсем не то, что я надеялся услышать, но, чтобы у нее было хорошее настроение, я готов ей пообещать вагон и маленькую тележку.
– Ладно. Когда ты хочешь?
– Завтра.
– Хорошо.
Она улыбается шире. Видно, боялась, что я съязвлю что-нибудь про этот город или откажу. Странно. Я, конечно, часто говорю то, что думаю, не завуалировав слова красивыми обертками, и иногда шокирую людей этим, но ни разу не отказывал ей в услугах извозчика.
Мы доедаем рыбу на гриле с овощами, бифана на хлебе. Я заказываю дополнительные десерты, и сытые выходим на улицу.
– Давай еще поплаваем.
Буравлю ее взглядом. Мне кажется, или Кира специально оттягивает время, чтобы не оставаться со мной наедине. Ладно, хотя бы в океане ее опять полапаю.
– Пойдем, – не слишком радостно соглашаюсь я. – Надеюсь: мы сильно не сгорим под дневным солнцем.
