Когда Джастис едва заметно покачал головой, мое сердце разбилось.
Мои ладони задрожали, земля затряслась под моими ногами. Я подавила стихию.
Я была в порядке. Все было в порядке. Почему было так больно? Почему всегда так ощущалось? У нас не было времени кого — то знакомить, когда были те, кто мог подслушать и узнать больше, чем должны.
Я знала, что народ Лании не расскажет о случившемся, они поклялись молчать еще до того, как мы ступили на территорию Духа. Я была благодарна за это.
Я не хотела объяснять королевству Обскурит, что их правитель пропал.
И я не хотела объяснять, почему с нами было столько представителей Люмьера, еще и один мертвец.
Мы не успели отправиться, Люкен подошел ко мне, глядя на кошку на руках Джастиса.
В последний раз Люкен видел свою пару как пепел на ветру, ее убил Лор.
Магия и стихия в ее венах, а еще использованный кристалл как — то превратили ее в фамильяра, каким она была теперь.
Я все еще не понимала, как именно это случилось, но Розамонд не удивилась. Она же была Пророчицей.
— Можно? — спросил сдавленно Люкен. Он протянул руки, и Брэлинн прыгнула туда. Она потерлась мордочкой под его подбородком, и тело Люкена содрогнулось, словно его ударили. Он закрыл глаза и застонал с болью. Воздух окружил его, нежный ветерок щекотал мою кожу и ерошил шерсть Брэлинн.
Брэлинн лизнула его подбородок, и он улыбнулся ей. Я боролась со слезами.
Они воссоединились. Просто не так, как все хотели.
Брэлинн посмотрела на меня и отрыгнула шарик огня, я прищурилась от этого. А она потерлась об Люкена.
— Кто — нибудь может объяснить огонь?
— Всему свое время, Лирика, — сказала Розамонд. — Уверена, у тебя есть вопросы. У нас тоже. Я расскажу тебе, кто знаю. Все.
И для Пророка такие слова что — то означали.
Мы отправились в путь, следовали за Ридли и Джастисом.
Некоторые придворные Обскурита подходили к нам, но ничего не спрашивали. Я знала, что они искали Истона. Я тоже его искала.
Когда мы выбрали комнаты для некоторых магов Люмьера, я устала. Но это не закончилось. До конца было далеко.
Я отдохну позже. Сначала ждали дела.
И от одного будет больно.
Вопль боли вылетел изо рта женщины, она прильнула к своему мужу. Звук ударил меня. Я хотела забрать ее боль. Как — то магией остановить ее. Чтобы она больше не ощущала эту агонию.
Ее муж упрямо стоял, его глаза высохли, он смотрел вдаль.
Вин и Тиган были перед ними, оба опустили головы.
Это были родители Арвина.
И теперь они знали, что их сын погиб.
