Я считаю и хорошо, что род законотворцев прервался, продолжила я монолог. По крайней мере, больше ни одна душа не будет посвящена тебе. Так и сдохнешь в забвении. А я подожду. Времени у меня навалом. Вот почти что вся вечность. Как и у тебя. Так что изводить я тебя буду долго и с наслаждением, Святейший. А пока… ай!
Я провалилась в песок по грудь и зашипела.
Вот, значит, как. Ну и ладно. Я и отсюда достану.
— У демонов, между прочим, свой бог появился, — с ехидством поведала я. — И не такая скотина, как наш. Он для них и мама, и папа, и желанный наставник. Дражена выкормил своей кровью, тьфу, силой, говорю, откормил.
Пока я ругалась, тщательно подбирая самые гадкие выражения, песок подо мной пришёл в движение. Когда он достиг шеи я не поняла, но степень гадливости Святейшего оценила. Убить не может, а заткнуть, пожалуйста.
— Как есть трус! Даже в глаза посмотреть не можешь! — из последних сил крикнула я, отплёвывая мерзкое крошево.
— Ну почему же не могу, — раздалось сверху. — Очень даже могу.
Надо мной нависла тень. Высокий полуголый мужчина в одних штанах с живейшим интересом осматривал мою голову.
Разглядеть в ответ его лицо не представлялось возможным из-за слепящего солнца.
— Ты слишком много говоришь для той, кого запечатали. — Хмыкнул он, присаживаясь рядом.
Хмуро осмотрев песчаную воронку, я гордо фыркнула и отвернулась.
— Ну и характер, — рассмеялся сосед.
— Нормальный у меня характер, — тут же отозвалась я. — Просто меня только что казнили. На гильотине, между прочим. Отсечённая голова не располагает к приятным беседам с созданием Предела. И это я себя запечатала. Сама, — добавила чуть более мрачно, чем того требовал разговор.
— Вот как. А причина?
— Всё та же, — вздохнула я. — Плата этому мерзкому божку за возможность пользоваться силой хранителя. Правда, раньше законотворцев не запечатывали, но я использовала больше сил, чем имела права, к тому же осознанно разорвала связь с предками. Волосы отрезала, — ответила на молчаливый вопрос. — Пришлось платить.
— Не жалеешь?
— Жалость… — я прикусила губу и ожесточённо мотнула головой. — В моём положении она не имела права на существование. Чтобы уничтожить врага, отомстить за смерть семьи и…
— А как же справедливость? Святейший, помнится, давал вам меч именно с этой целью.
— Справедливость утонула в море крови.
— И откуда же оно взялось, это море крови? Неужели вас, живущих, так много, что набралось на целое море?
— Дочь Святейшего понесла от князя Тьмы. Дала выродку право на душу Мгража и… в общем, не важно. Нет в нашем мире больше справедливости. И вообще, я больше не хочу тратить на тебя время, мне ещё Святейшего извести нужно.
