— Ох ты ж ничего себе! — подскочил могучий златокудрый бог с античным профилем и длинной кудрявой бородой. Закутавшись в белую тунику, он сидел в окружении трех ядреных красавиц-богинь. — Я-то тут каким боком? Твой северянин ее украл? Украл! Женой своей сделал? Сделал! Считай все, принадлежит мужу — значит, принадлежит его культуре и религии! Ваша честь, я решительно протестую! Тем более, что мой пантеон давно закрыт, и я имею право на заслуженный отдых!
— Протестует он! Кудри тебе крутить, а не протестовать! А я и сам скажу! — взорвался Один. — Парень — молодец! Воин настоящий! С таких, как он и начнется эпоха, славящая мою силу! А кто сейчас не воюет? Твои что ли? — он тыкнул пальцем в Амона. — Или, может быть, ваши люди образцы добродетели? — кивнул он остальным судьям. — А уж при этом кудрявом чего в государствах творилось, — кивнул он на Зевса, — поужинать между войнами не успевали!
— Ты за своими государствами следи! У тебя и государств-то нет — одни племена! — снова подскочил Зевс. Богини, раскудахтавшись заботливыми клушами, усадили его на место. — У самого последний оборотень скоро род прервет, а тебе и дела нет! — не обращая внимания на робкие усилия богинь гремел Зевс.
— Твое какое дело? — возмущенно подскочил Один. — Оборотней он моих считает! Баб своих лучше пересчитай, если тебе на пенсии заняться нечем!
— И тебе до пенсии недалеко! — парировал Зевс. — Новый христианский бог уже стоит и у тебя на пороге!
— Мое господство только начинается!
— Надолго ли?
В зале поднялся невообразимый шум, Зевс с Одином повскакивали с мест, обстановка накалилась, в воздухе заметались молнии.
— Тихааааааа! — верховный судья нервно заколотил молоточком по столу. Прекратить перепалку! Устроили базар из заседания, никакого порядка! Всем молчааааать!
С трудом восстановив порядок в зале, Энки хлебнул воды, чтобы успокоиться и снова заглянул в бумаги:
— На повестке еще два момента, — продолжил он, грозно поглядывая в зал, готовый сорваться при малейшем звуке. — Во-первых…
В этот момент раздался хлопок, в воздухе закружился вихрь из цветов, и на судейский стол сверзился удивленный белый козел. Он испуганно вылупил глаза, мекнул и внезапно стартанул прочь, скользя копытами по каменной столешнице и разбрасывая вокруг себя бумаги.
Волки Одина немедленно оживились и, бросив своего хозяина, кинулись в погоню. Козел с отчаянным меканьем ломанулся вглубь зала, ловко маневрируя между ногами и уворачиваясь от волчьих зубов. В зале поднялся переполох.
