— Здорово. Хм, так тебе там нравится?
Я уже не была уверена. Если бы он спросил меня вчера, я бы, наверное, смогла ответить «да». Но после сегодняшнего дня, услышав его голос, я теперь ужасно скучала по нему и по своей жизни там. Может быть, не по маме, но по жизни, которая у меня когда-то была.
— Да, все хорошо. Но я скучаю по тебе.
Он немного помолчал, а потом сказал:
— Я тоже по тебе скучаю.
Моя грудь болела по двум причинам. Во-первых, потому что я ужасно скучала по нему, и во-вторых, потому что он снова разговаривал со мной. Я боялась, что потеряла его. Он знал только то, что ему рассказали о той ночи. Никто на самом деле не хотел слышать правду. Хотя правда была ненамного лучше. В конце концов Куинн утонула. Это было результатом наших ошибок. Ошибок, которые мы никогда не сможем исправить.
Образ маленького безжизненного тела Куинн, плавающего вниз головой в глубине бассейна, до сих пор вызывал у меня кошмары. Я ненавидела вспоминать. Реальность этого пронзила меня до костей.
— Как дела в школе? — Заставила себя сказать я, когда мое горло сжалось и мой ужас вернулся.
— Все в порядке. Мама беременна. У нее будет девочка.
Эти слова прозвучали торопливо и нервно. Как будто он почти прокричал их, прежде чем потерять свою храбрость.
У нашей матери будет еще один ребенок. Девочка. Что бы заменить меня. Возможно, Ченс этого не понимал, но я понимала. Я была ее ошибкой. Препятствие, стоявшее на пути к той жизни, о которой она мечтала. Я никогда не была тем ребенком, которого она хотела. Она оставила меня со своей матерью на большую часть моей жизни. Я стала её разочарованием, так же как она разочаровала Нонну. Значит, все повторяется.
— Передай ей мои поздравления, — сказала я ему. — Я уверена, что твой отец в восторге.
— Да, — ответил он уже не так уверенно.
Интересно, часто ли они ссорились у него на глазах?
— Ты волнуешься из-за ребенка? — Спросила я.
— Наверное. Разве они не много плачут?
Улыбаясь, я вспомнила, как мало времени проводила с ним, когда он был маленьким. Я была поражена им, но мы никогда не жили вместе, пока ему не исполнилось восемь лет. Но я любила его.
— Ты ее полюбишь. Я помню, как я была очарована тобой и твой плачь не сильно беспокоил меня, потому что, когда ты был счастлив и смеялся, ты был самым милым ребенком, которого я когда-либо видела.
— Правда? — В его голосе послышалась улыбка.
— Да. Я думала, что ты был великолепен. Я и сейчас так думаю.
Он ничего не сказал сразу. Я дала ему время разобраться в своих мыслях.
