— Может, вы просто съедите по печенью и перестанете спорить? — пропищала Мэгги.
— Я спокойно съем печенье, — добавил я, и три пары глаз уставились на меня.
— Гуннер, хорошо, что ты здесь. Послушай, посмотри на эту игру и скажи, что ее можно затянуть, и мы можем подтянуть Нэша и сделать передачу мяча от центра назад. Брэди выглядел страстным и возбужденным. Вот почему он собирался в колледж SEC и хотел сделать карьеру в футболе. Он видел то, чего не видели все остальные.
— Можно мне сначала печенье поесть? Твоя мама сказала, что они еще теплые.
Мэгги рассмеялась, а Брэди закатил глаза.
— В пятницу вечером мы должны выиграть игру, а тебя волнует печенье.
Я кивнул.
— Ага, так и есть.
Мэгги указала на стол, где Корали оставила большой поднос с печеньем, несколько маленьких сандвичей и миску чипсов. Я подошел к ней, взял три печенья и налил себе стакан молока из бутылки, которая лежала во льду. Корали Хиггинс была похожа на Марту Стюарт.
Брэди театрально вздохнул и сел в кожаное кресло, что стояло позади него.
— Сдаюсь, — простонал он.
— Значит, мы сможем посмотреть серию Фуллер Хаус? — спросила Мэгги несерьезным тоном. Она поддразнивала своего двоюродного брата.
— Что за хрень, этот Фуллер Хаус? — спросил Брэди, когда я подошел и сел на другой свободный стул.
— Это продолжение «Фулл Хауса», — объяснила Мэгги.
— Фулл Хаус, это шоу из восьмидесятых что ли?
Мэгги кивнула.
— Ага.
Брэди снова сердито застонал.
— Он сосредоточен на победе. И это делает его угрюмым, — сказал Уэст Мэгги, держа ее руку в своей. Я бы назвал его бабой, но парень недавно потерял отца, и Мэгги помогла ему, держалась с ним рядом.
— Ты видел Уиллу сегодня днем? — спросил Брэди, повернувшись ко мне.
Я не хотел говорить об Уилле, поэтому я просто пожал плечами.
— Нет. Не видел ее с тех пор, как мы пришли в школу.
Брэди нахмурился.
— После школы она показалось мне, чем-то расстроена. Я просто подумал, может быть, она тебе что-то сказала. Она заверила меня, что с ней все в порядке, но это не так. Интересно, беспокоит ли её то дерьмо, с которым она столкнулась дома?
Чувство вины. Это пронзило меня, словно мне очень сильно и очень больно ударили в грудь. Она расстроилась из-за поцелуя и моего побега.
Я сделал это. Не домашние страхи она переживала, а то, что с ней сделал я. Я был придурком. Теперь она это знала.
Я хотел бы быть тем, в ком она нуждалась, но я не мог. Я и сам был слишком разбит. Я не смог бы доверить себе такую драгоценность, как сердце Уиллы. Всю свою жизнь я был неудачником.
