Но Уилла стоила того. Когда я смотрел на неё мне становилось хорошо. Мне нравилось, когда она носила высокие «конверсы» с юбкой. Это было мило. Как будто она, проснувшись решила одеться по девчачьи, а потом такая: «Да, к черту» и надела первую попавшуюся обувь.
— Мама принесет твои брауни, — сказала Айви и взяла меня под руку.
Она держала меня так, будто боялась упасть. Я почувствовал тошнотворную боль в животе, потому что я хотел быть свободным от неё, но не был уверен, как это нужно сделать.
— Спасибо, — ответил я, так и было. Зная Айви, она бы приносила мне брауни каждый день на этой неделе. Что еще раз доказывает какой я придурок, потому что пытаюсь отделаться от её компании на танцы.
— Я также позаботилась о том, чтобы тебе подали сырный хлеб с тем соусом, который ты так любишь. Я знаю, ты любишь пиццу.
И снова она меня заставила почувствовать себя ужасно. Если бы она просто была одной из прилипчивых девочек, было бы проще. Но когда она потом делает вот такие милые вещи, я чувствую себя ужасно.
— Круто. Спасибо тебе, — сказал я снова.
Так мы и вошли в столовую, она все еще держала меня под руку, что означало, что я был занят. Либо она хотела так думать. Однако девушек вокруг это мало интересовало. Они флиртовали со мной, чтобы позлить её. Айви хотела серьезных отношений. А я просто не чувствовал того же к Айви.
И тут я переключил свое внимание на Гуннера и Уиллу, которая сидела за нашим столиком вместе с ним. Интересно.
Каждый игрок футбольной комнады мог пригласить одного человека за стол на неделе выпускников, чтобы поесть с футболистами, и Гуннер выбрал Уиллу. А я, судя по всему, выбрал Айви. И она позаботилась, чтобы у меня был сырный хлеб и брауни, черт побери.
Лучшее, что я мог сделать, это есть рядом с ней. И поспешил это сделать, пока кто-нибудь другой не занял место. Айви придется смириться.
— Я Богом клянусь! Не пропускал ни одного вечера танцев с первого курса и сейчас не собираюсь, — хвастался Гуннер Уилле. Она взглянула на меня, когда я сел рядом с ней, но с другой стороны.
Гуннер сидел в конце стола, а Уилла справа от него, лицом к двери. Я думаю, она хотела держать под контролем дверь, если она задумает от нас уйти.
— Прикольные разговорчики, люблю это, — сказал я.
Уилла улыбнулась мне.
— Это будет моя первая игра.
Надеюсь, вы правы и правда смыслите во всех этих футбольных штуках. Я ненавижу болеть за неудачников, — сказала Уилла дразнящим тоном, и я расплылся в улыбке. Но и потому, что она придет на нашу игру. Я этого не ожидал. Моя довольная улыбка начала исчезать, только лишь я подумал о том, с кем она пойдет на игру. Я думал мне стоит беспокоиться только у Гуннере, но был ли еще кто-то?
