Я потерлась среди слов, время поглотило меня и, мой мозг закрылся от происходящего вокруг. Так было всегда, когда я читала книги. Поэтому я не слышала, как кто-то поднимается по лестнице, чтобы ко мне присоединиться.
Я подпрыгнула, когда услышала голос Гуннера.
— И как это я догадался, что ты окажешься здесь?
Прошлым вечером я скрылась без объяснений, однако он их заслужил. Но могла ли я сказать ему хотя бы часть правды, или я должна притворяться дальше? Я не уверена, что Брэди был честен с ним, или он соврал ему, чтобы защитить правду. Я не хотела лгать Гуннеру, но правда меня тоже смущала.
Это может породить странности межу нами, и я уже справилась с тем, что я и Брэди уже не будем такими же как прежде. Не могло быть и речи о возобновлении между нами дружеских отношений. Странность стала бы неловкостью, которая выстроила бы, между нами, стену. Гуннер обязательно бы это заметил.
— Эй, — все, что могла ему ответить. Это прозвучало слабенько и не честно по отношению к нему.
Он не принуждал меня к ответу за что, что я сбежала. Вместо этого он вошел внутрь и сел напротив меня, на металлический стул, и оглянулся, также как и я, когда вошла сюда. И вдруг я поняла, как же давно он сюда не заходил. Были ли его воспоминания сладкими с привкусом горечи, как и мои?
— Боже, он такой же, как и прежде, — пробормотал он, — даже пахнет так же.
Я кивнула.
— Кроме того, что тут больше не пахнет маленькими вспотевшими мальчишками и грязными носками, да, он все такой же.
Гуннер ухмыльнулся и посмотрел на меня.
— Ты уверена, что твои носки не воняли?
— Все именно так, как я и сказала, — ответила я и подмигнула ему.
Он усмехнулся, затем обратил внимание на книгу, которая лежала на моих коленях.
— Ты и раньше тут читала, или это для тебя впервой?
И в это раз он не требовал объяснений, и я почувствовала себя виноватой, потому что он все же этого не заслуживал. Я была уверена, что он волновался поле моего исчезновения.
Он не был бездушным, и он был моим другом. Когда я говорила ему правду, я чувствовала себя в безопасности. Это была часть нас. Когда мне необходимо было поговорить с кем-то, Гуннер всегда был готов меня выслушать.
— Я делаю это впервые, — ответила я, но хотела сказать еще больше.
— А меня тут не было пять лет. В прошлый раз, когда я был здесь, я притащил... девушку, и мы тут зависли. В тот раз я впервые потрогал женскую грудь.
Я скривила лицо, а он засмеялся и сказал:
— Что? Я ведь парень!
