Похоже, у нее было такое же грязное прошлое, как и у меня. Я не видела ее с той ночи. Из всех девушек в этом городе, которых я встречала до сих пор, я думаю, что Райли будет той, с кем я буду связана лучше всего.
Лицо Поппи тут же прочно засело у меня в голове, и я подавила эту мысль. Когда-то у меня была лучшая подруга, и меня не было рядом, когда она нуждалась во мне. Я не спасла ни ее, ни Куинн. Мне не нужен был еще один такой друг, как Поппи. У меня это не очень хорошо получалось.
— Куда мы едем? — Спросила я, желая сменить тему.
— К озеру, — ответил он.
Озеро, которое я помнила, было закрыто для нас, когда мы были детьми. Это было далеко от дома Нонны, на противоположной стороне собственности Лоутонов. Дом Нонны находился в одном заднем углу. Озеро по другую сторону.
По-видимому, у «отца» Гуннера была младшая сестра, когда они были детьми, которая утонула там после укуса змеи.
— Я слышала об озере, но никогда его не видела, — сказала я, внезапно заинтересовавшись.
Гуннер пожал плечами.
— Не настолько грандиозно. Но у там есть водопад, который мой дед... или отец... кто бы он ни был, соорудил там в память о моей тете Вайолет. Или я думаю, что она была моей сестрой. Черт, — закончил он бормотанием.
— Когда вы впервые туда вернулись? — Спросила я, надеясь отвлечь его мысли от того направления, в котором они сейчас двигались.
— Когда мне было двенадцать. Нэш, Брэди, Уэст и я решили разбить там лагерь. Все закончилось не очень хорошо, когда мои родители нашли нас. Мама все плакала и плакала. Я был удивлен, что она так волновалась. Это был первый раз в моей жизни, когда я действительно почувствовал, что она любит меня. Наверное, поэтому я до сих пор прихожу сюда.
Он свернул с главной дороги, огибающей резиденцию Лоутонов, и мы поехали по травянистой тропинке, по которой раньше уже ездили. Я была уверена в нем. Луна была почти полной, и вода впереди искрилась. Я подумала о девушке, которая утонула здесь, и сколько ей было лет. Собиралась ли она в тот день улизнуть, чтобы искупаться, или кто-то привел ее сюда? Маленькая девочка, которой так и не довелось повзрослеть и испытать жизнь, всегда интриговала меня. Но у Гуннера никогда не было таких ответов, и он слишком боялся спросить. Мы говорили об этом, когда были моложе, и задавались вопросом, какова была ее история.
— Здесь очень красиво. Мирно.
Я не знала настоящего отца Гуннера. Он ушел из жизни, когда Гуннер был молод, но, если он увековечил память своей дочери таким образом, я подумала, что он, должно быть, был хорошим человеком. Не то что его старший сын, который никогда не говорил мне доброго слова.
