Удивительно, но судьба вознаградила его за сдержанность и молчание. Когда стемнело и торговцы уже укладывали свои товары и покидали рынок, Мелан Ортцен вдруг сказал:
– Рыбу не ищут на ветках, а за косулями не выходят в море. Если ты задаешь вопрос, то следует искать ответ там, где его возможно найти, а не действовать наугад. Если разноглазый мужчина вышел из сна, то следует искать его во сне, разве это не очевидно? И если там ты его не обнаружишь – вот тогда уже стоит подумать о том, откуда еще он мог появиться и почему так себя повел.
Вийон обдумал услышанное.
– В этом что-то есть, – согласился он. – Но как мне его найти? Ведь я же не сноходец.
Мелан Ортцен пожал плечами.
– Ты так говоришь, как будто бы я могу изменить это обстоятельство или заняться поисками вместо тебя. Не перекладывай свои дела и беды на чужие плечи, Вийон: никто в таком деле не скажет тебе точно, как быть и что делать, а если же некто и найдется, то, вероятно, означать это будет, что ты попал в беду еще худшую.
С этими словами Мелан Ортцен повернулся к Вийону спиной и склонился над своими товарами и стало ясно, что разговор, по его мнению, окончен. Вийон не стал настаивать, собрал непроданные корзины и вернулся в сарай Бейза. За сегодняшний день он выручил несколько медных монет, и поэтому смог купить себе еды. Мелан сказал все правильно: если обитатель снов явился во время бодрствования, но пропал прежде, чем Вийон понял, что происходит, то искать его следовало уже не наяву. Устроившись поудобнее на вязанках прутьев, Вийон закрыл глаза и постарался заснуть. Но сон, как часто и бывает в таких случаях, никак не наступал, а когда все же охватил ум и тело усталого корзинщика, то пролетел незаметно, ничего не оставив к утру. Возможно, Вийон в этом сне отыскал все ответы на мучавшие его вопросы, а возможно, и нет – все это не имело никакого значения, ибо Вийон ничего не запомнил, и чем сильнее утром корзинщик пытался вспомнить то, что видел ночью, тем все более блеклыми и неопределенными становились ускользавшие от его внимания образы. Затем стали подходить другие корзинщики, и ему, как и всегда, пришлось переключиться на разговоры с товарищами и на привычную работу. Флеб запаздывал, и трудно было винить его в этом, если белокурая хали на деле была хотя бы вполовину так хороша, как описывал ее вчера молодой корзинщик. Вийон, конечно же, не преминул поведать во всех подробностях, какой неожиданный сюрприз преподнесла Флебу судьба; его рассказ, как и следовало ожидать, вызвал большое оживление, шутки и дружескую зависть со стороны Огиса и Майрына. Когда Вийон закончил, то подошел, наконец, зевающий Флеб. Корзинщики немедленно стали расспрашивать его о Лорене, посмеиваться и подзуживать сообщить что-нибудь о таких деталях прошедшей ночи, каковы разумный человек никогда не станет обсуждать даже с самыми близкими друзьями.
