Стараясь абстрагироваться от назойливого внимания, села на свободный стул и вновь начала перебирать варианты.
От помощи отказываться глупо, если не хочу сгнивать в тюрьме, потому что я одна, без денег и с несовершеннолетним братом, а вот те, кто меня так качественно подставили, явно не имеют подобных проблем. Здесь без вариантов. Меня более волновала сейчас оплата этой самой помощи. Очень.
Что же я могу предложить в оплату, кроме, собственно, себя? Разве что квартиру продать – то единственное, что у нас осталось, потому что оформлено на мое имя. И потом остаться без крыши над головой.
– Мисс Скотт, – ко мне подошел мужчина в форме с пакетом. – Ваши вещи.
– Да, спасибо, – устало пробормотала, забирая из его рук прозрачный пластик. Достала оттуда свой выключенный телефон, включила. Ник, наверное, уже должен был прийти и теперь волнуется. Оказалась права – около пятидесяти пропущенных звонков и немногим меньше сообщений.
Дьявол!
Дрожащими пальцами нажала на “вызов”. Нельзя Николасу волноваться, может ведь бед натворить!
– Ник, ну Ник, ответь, – прошептала, вслушиваясь в протяжные гудки.
– Элизабет?! – заорал на том конце провода брат. – Ты где пропадаешь?! Я с ума чуть ли не сошел.
– Нииик, – облегченно выдохнула я. – Потом объясню, что случилось. Лучше скажи, где ты и что делаешь?
– Дома. Обзванивал больницы и морги, – хмуро ответил Николас. – Тебя когда ждать? Потому что надо сгонять за новой индейкой, приготовленную я схомячил от нерв.
От его слов я впала немного в прострацию. И все вдруг стало неважным. Да, совершенно неважным и легко преодолимым, только бы Ник вот так говорил, таким тоном, с такой интонацией, словно еще до пагубного пристрастия.
– Не знаю еще, но вот что: яблочная шарлотка в духовке, – с улыбкой сказала, но чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Не скучай, постараюсь побыстрее освободиться. Люблю.
И выключилась раньше, чем он успел хоть что–то добавить. И вместе с этим действием вновь вернулась в реальность – в душный полицейский участок, который лишь “старт” на поле моих испытаний. Впереди суд, разборки и попытки доказать, что я невиновна.
К моему удивлению, меня даже не позвали для подписания бумаг! Просидела в уголке битых полчаса, пока Харрисон жестом не указал следовать за ним. Так как гордость в моем случае не самый лучший помощник, я послушно встала и пошла сначала прочь из участка, а потом и на стоянку, к его машине. Там он меня также молча пропустил вперед, даже открыл дверцу. И звук захлопнувшейся дверцы за мной показался мне звуком захлопнувшейся клетки, какой бы глупой и банальной ассоциацией не было.
