Первый выстрел обдал мне лицо ветерком, показалось, что дыхнуло парилкой. Не выпуская тесак из рук, сделал несколько рывков по ломанной траектории, оказываюсь сбоку от бандита.
Словно в замедленной съемке вижу, как летит на землю брошенное ружье, а рука подонка тянется к пистолету на поясной кобуре.
«Извини, ниггер, так мы не договаривались», — левой рукой перехватаю его запястье, уводя руку вверх и от души вкладываюсь в удар. По непонятной мне причине вместо челюсти попадаю в грудь, чуть ниже подбородка, урод отлетает на метра полтора и валится на землю с закатившимися глазами.
Рывки выбили из меня все силы, я почти трупом рухнул рядом с поверженным врагом. Спустя минуту услышал шум шагов, если это враги, я даже голову поднять не смогу.
Чьи-то руки поднимают и прислоняют меня к дереву. Нат с тревогой всматривается в лицо, пытаясь понять мое состояние, оттеснив его в сторону, прорывается Айман, за его спиной вижу, как маячат Кевин и Пит.
— А где Руд? — спрашиваю африканера, который мрачнеет после моего вопроса.
— Руд мертв, одна из пуль этого ублюдка попала ему прямо в сердце, когда, услышав выстрелы, он вскочил, чтобы бежать тебе на помощь.
Руд, парень с блеклыми глазами, потерявший смысл жизни после смерти жены, изнасилованной и убитой бандитами. Такой молчаливый и такой несчастный! Покойся с миром.
Бандит, вырубленный мной, начал подавать признаки жизни, ударом приклада в челюсть Кевин его вырубает повторно, затем связывает ему руки лианой с колючками:
— Только попытается освободиться, колючки глубоко войдут в плоть, даже дышать будет бояться, — поясняет он мне, заметив мой взгляд.
— Мы называем это «рукопожатие кафра», — говорит Нат, который вместе с ребятами собрал ружья.
— Пит, Кевин, снимите с трупов кроссовки, потом вдвоем с оружием сходите за убитым ранее, проверьте и возьмите его обувь.
— Надо проверить машину, — подсказываю африканеру, — там наверняка будет вода и еда.
— Спуститесь, соблюдая осторожность, проверьте машину, заберите все, что нам может пригодиться, — напутствует он племянников.
— Айман, сходи сними, вдвоем им будет трудно, — говорю сомалийцу, в глазах которого борется желание помочь им и боязнь за меня, — со мной будет Нат.
Парни исчезают в кустах. Нат откручивает крышку со своей бутылки и дает мне глотнуть: если парни не найдут воду в машине, нам придется туго.
Силы понемногу возвращаются ко мне, раз лежу и думаю, как, вылетев из России в Иорданию, успел побывать девушкой, потерять Хадижу, устроить резню во дворце Зияда, потерять Бадра, утонуть в море, попасть в рабство и снова убить людей. Да что это за карма такая, все время попадать в приключения, убивать и терять близких?
