Это был небольшой самолет наподобие нашего «кукурузника». Сидений в салоне не было, но под ногами лежали плотные подушки типа сидушек, натянутая сетка позволяла держаться руками. Красный свет фонаря на потолке салона окрашивал происходящее в мрачные тона. Пилот прошел в кабину, минуту спустя заработали моторы. Табуированный закрыл дверь, провернул ручку до упора вниз. Вместе со вторым негром они уселись чуть поодаль, держа нас всех в поле зрения.
Несколько минут наш самолетик прогревал двигатели, то повышая, то снижая обороты, шум стоял очень сильный. Затем обороты стали повышаться, и без предупреждения и инструктажа со стороны отсутствующих здесь стюардесс, самолет рывком начал разбег и спустя секунд десять оторвался от земли, закладывая небольшой поворот вправо. Я досчитал до тридцати, когда подъем завершился и самолет выровняло. Уши закладывало от шума моторов. Дотянувшись до иллюминатора, посмотрел вниз. Внизу проплывали освещенные поселки. Часть крыла мешала рассмотреть подробнее.
Опустившись, начал думать. Мое состояние еще не позволяло мне драться с превосходящими силами, и я пока не чувствовал в себе силы. С момента спасения из воды не было состояния ускоренного видения, когда чужие движения мне казались замедленными. А что, если я потерял свою реакцию? Или, может, просто организм пока бережет меня из-за моих повреждений?
Что я знал о этой стране? Да практически ничего! Информация, полученная от Ната была слишком мрачной, ее требовалось проверить, чтобы не рисковать зря. Почти полгода я провел в женском теле, спасаясь от домогательств и выпутываясь из безнадежных положений. И не собирался умереть геройски, вернув свое тело: если надо, потерплю и приму решение только наверняка.
Примерно через часа полтора мы начали снижаться, самолет снова заложил вираж, на этот раз в левую сторону. Я снова прильнул к иллюминатору: мы снижались над довольно большим городом, внизу играли разноцветные огни на большой площади. Самолет коснулся колесами полосы, нас ощутимо тряхнуло, через секунд двадцать с новой силой взревели двигатели и затем наступила тишина, оглушительная после почти двухчасового шума. Татуированный извлек телефон из шорт и быстро переговорил: ждали мы почти полчаса прежде, чем услышали звук автомобильного мотора, и негр с татуировками открыл дверь.
На этот раз нас поместили в черный микроавтобус. Было приятно откинуться в кресле. Все молчали. Айман несколько раз порывался заговорить, но после моих угроз настучать по кумполу, если будет мешать мне думать, замолчал. Ехали недолго, подъехали к закрытым воротам, за которыми темнело здание. Водитель сам открыл ворота и въехал во двор. Проехав здание, очутились на небольшом стадионе, на котором виднелось около двух десятков людей, в основном белых. Само поле стадиона было ярко освещено, трибуны были в полутени.
