— О, не твоя, пока далеко не твоя. Хорошо. Мой личный раб должен быть идеально воспитан, но при этом не всецело покорный. Я ничего не имею против наличия у него собственного мнения, пока оно не выходит за определенные рамки. У меня всегда должны иметься причины: за что его следует наказать. Это может быть несущественная мелочь, за которую порка больше напоминает прелюдию — не суть, важен сам факт. Мне нравится пороть, но есть порка для моего удовольствия и расслабления, а есть — как средство снятия напряжения или злости. Раб должен остро чувствовать эти моменты, улавливать мое настроение и вести себя соответственно. Понимать, когда можно позволить себе послабление, а когда лучше не нарываться. Следовательно, мне нужен умный раб. Хочу всегда видеть отклик на свои действия. Эмоции, мимика, жесты, стоны, вскрики — ничего нельзя скрывать, только если я не приказала обратного. Больно, страшно, обидно, приятно, возбужден — все эти и другие эмоции я должна видеть, если они есть. Никакого равнодушия или спокойной покорности — это скучно. То же самое касается событий, происходящих в жизни раба: я должна знать все, любую незначительную мелочь. От меня не должно быть секретов. Я сама решу: что важно, а что нет… Если остались вопросы — можешь задать, дополнительное наказание все равно уже заслужил.
— А если раб испытывает злость, ненависть? Их тоже показывать? — задал неожиданный вопрос Кайл, сверкнув упомянутыми эмоциями в глазах.
Широко улыбнувшись, я побарабанила ноготками по подлокотнику кресла, отстукивая незатейливую мелодию. Этот мальчик меня определенно забавляет! Своей экспрессивностью, непокорностью, непосредственностью… Но будет жалко, если окажется, что это закостенелый образ и его из него никак не вытряхнуть.
— Это лучше, чем равнодушие. Если эти эмоции проявляются лишь в мимике — тем интереснее будет заменить их на другие. Если же в словах или жестах, сам понимаешь, наказание неизбежно, — я пожала плечами.
— Можно еще спросить, госпожа? — его голос прозвучал достаточно вежливо.
— Давай. Последний вопрос. А то мне уже вновь становится скучно, — солгала я.
Мне было как угодно, но не скучно. Мной полностью завладели азарт и предвкушение. Хотелось, как маленькой девочке, подпрыгивать в нетерпении и хлопать в ладоши, ожидая, когда же начнется настоящее развлечение.
— Если вы любите пороть, зачем нужно, чтобы раб совершал мелкие проступки? Если это личный раб — вы можете делать с ним все, что угодно. В любой момент, руководствуясь лишь своим желанием, — Кайл нетерпением ожидал ответа, не отрывая от меня своих внимательных голубых глаз. Судя по всему, для него это очень важно.
