— Сколько мне полагается, госпожа? — он вновь подал голос, когда я уже занесла плеть для первого удара.
— Ты настолько дурно воспитан, что не знаешь, когда следует подавать голос, а когда нужно молчать? — удивилась я.
Желание проучить его становилось все сильнее. Впрочем, как и интерес к такому неординарному рабу.
— Простите, госпожа, — тем же безэмоциональным тоном.
— Откуда я знаю сколько? Когда надоест — тогда и остановлюсь. Хочешь еще что-то спросить прежде, чем мы начнем? — поинтересовалась язвительно, примеряясь для взмаха плетью.
— Мне считать?
— Нет.
И тут же нанесла первый удар, оставивший на его лопатках розовую полосу. Сразу же последовал второй, третий.
— Зачем считать? Мне без надобности это число. Главное — результат, — пожала плечами я, не прекращая наносить удары, оставляющие на гладкой коже парня такие сочные следы.
Что характерно, шрамов на теле не заметила. Видимо, за его лечение после наказаний брались всерьез. Не верю, что с таким поведением он просто не получал никогда серьезной порки, иначе не терпел сейчас так спокойно. Била я пока не очень сильно, проверяя выдержку, но ощутимо. Парень стоял неподвижно, ничем не выказывая своего отношения к происходящему. Не может же ему быть совершенно безразлично? Не сломанный он, это уже точно могу сказать!
Немного увеличила силу ударов. Следы тут же вспухали красными полосами на коже, но у Кайла лишь чуть сбилось дыхание и выступили капли пота. В остальном, стоял так же ровно, не дергался, не издавал ни вскриков, ни стонов. И это меня неимоверно бесило!
Нанесла особо сильный удар наискосок через всю спину. На лопатках он наложился на рубцы, нанесенные мной ранее, отчего рассеклась кожа и выступила пара капель крови. Я сердито выругалась. До такого доводить не хотела. Похоже, следует изменить тактику, раз уж решила сегодня сполна получить удовольствие.
Отбросила плеть на пол. Сама подошла вплотную к Кайлу, обвила его торс руками, крепко прижалась к поротой спине всем телом. Зажмурилась от удовольствия, почти чувствуя, как от моих прикосновений по его телу расходятся волны жгуче-саднящей боли. Прислонилась щекой, ощущая жар, исходящий от него, слушая, как где-то там гулко колотится его сердце.
— Так нечестно, Кайл. Я стараюсь для тебя, а отдачи не чувствую, — пожаловалась я ему, проведя пальчиками вверх по напряженным мышцам его правой руки, которой он все еще упирался в стену, не смея убрать ее без моего приказа.
