И так сейчас обхожусь с ним практически ласково, чему поспособствовал его жаркий танец и искреннее раскаяние, нарисованное на мордочке. Да и эмоции от него сейчас исходят очень вкусные. Конечно, воспользовалась моментом, прибавила к ним стыд, отправив парня в парк. Сначала хотела просто без изысков взяться за трость. Но пусть уж. Не специально же он, в конце концов.
Особо не жалея, методично наносила жалящие удары, наслаждаясь тихими вскриками Кайла и любуясь вспухшими багровыми полосами на его коже. С удовольствием впитывала эмоции, с легкими отголосками боли и такого сладкого чувства вины…
А голос-то как звенит, отсчитывая удары. И все же, помимо привычной ему ярости и неприятия всего этого, явственно прослеживаются нотки облегчения. Сам себя грызет за случившееся, считает, что получает сейчас заслуженно? Как интересно…
А в памяти все еще свежо неожиданно чувственное и эротичное зрелище танца, заставившее меня желать его так, как еще не желала до этого. Да и сейчас вид поротой задницы заставлял думать совсем не о его проступке.
В голосе Кайла, отсчитывавшего удары, услышала едва заметный всхлип. Неожиданно стало жалко его, хотелось прижать к себе, утешить, стереть слезы, заставив испытывать совершенно иные чувства… И еще немного отхлестать негодного мальчишку, чтоб лучше запомнилось.
Значит, еще парочка ударов, и можно заканчивать. Мне стало легче, злость ушла, на парня больше не сержусь. Наоборот, вновь облизываюсь на своего вкусного мальчика. Да и он, думаю, понял насколько был неправ.
Отложив розгу в сторону, провела ладонью по чуть выступавшим отметинам на его заднице, с восторгом ощущая жар, исходящий от его кожи. Скользнула ладонью выше, по пояснице, спине, ласково наглаживая. Прижалась к нему, практически ложась сверху, чувствуя сквозь тонкую ткань платья тепло поротой части тела. Мой недоэльф немного дрожит, я дарю ему легкий успокаивающий поцелуй в позвоночник.
— Наказание окончено, — прошептала и с неохотой отступила в сторону.
— Лежи, — скомандовала ему, увидев, что он собирается вставать.
Достала мазь от синяков и аккуратно смазала его пострадавшую филейную часть, задерживая на ней ладони чуть дольше, чем нужно. Да и Кайл совсем притих, задышав чаще. Мои поглаживания ему определенно нравились. Закончив с лечением, легко хлопнула Кайла по заднице.
— Можешь подниматься, — разрешила ему, присаживаясь на край стола.
Он тут же попытался быстро вскочить, но скривился от боли в выпоротой части тела. На его лице на несколько мгновений появилось донельзя обиженное выражение, сменившееся ярко выраженной досадой. А затем он виновато, исподлобья, зыркнул на меня и, не торопясь становиться на колени, выдал смущенным голосом:
