— Она, видимо, глухая! — желая подыграть мне, отозвалась Вика.
Парни заржали и Малёк, вытянув ногу, подставил ей подножку. Блять… Это не входило в мои планы. Рыжая, взмахнув руками, рухнула вниз, неудачно приземлившись на колено. Парни еще сильнее заржали. Рыжая, попыталась встать, но опять опустилась на асфальт, тихо застонав от боли.
Я ощутил укол тревоги. Какого чёрта, мать твою…! Столкнув Вику с колен, я подошел к рыжей и посмотрел на неё. Опустив взгляд на её ногу, я увидел, что ободранное об асфальт колено, опухает. Твою ж мать! Я почувствовал себя конченым мудаком…
— Эй, ты идти можешь? — спросил её я. Когда она посмотрела на меня… Клянусь, от ненависти, которые излучали её глаза, можно было зажигать фейерверки.
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — сказала она. Её руки сжались в кулаки, которыми она с удовольствием, если бы могла, отдубасила меня.
Не знаю… Что-то перевернулось во мне. Захотелось, чтобы она не думала обо мне как о… Я смотрел на неё и разочарование и презрение к самому себе накатывали на меня. А потом пришла злость. Злость на неё.
— Это для меня — не тайна, рыжая, — сказал я. Подхватив её на руки, я понес её домой. Едва уловимый цветочный запах окутал меня, когда я прижал её к себе. Почему-то этот аромат вызывал ассоциации с ландышами. Черт его знает, как пахнут эти цветы, но в тот момент я был уверен, что они пахнут именно так. Ею…
Держа её невесомое тело на руках, я ощутил… Что-то, похожее на нежность.
Те несколько минут, что я держал её, прижимая к груди, были самыми тяжелыми и незабываемыми… Я одновременно хотел побыстрее избавиться от наваждения и в то же время не хотел этого…. Сдав её на руки матери, я спустился на лестничный пролёт, этажом ниже, и, остановившись, закрыл глаза. Именно в этот момент я, со свойственной одному Нострадамусу, уверенностью, осознал, что я больше не смогу относиться к ней как раньше…
***
Аня
Странно… Но именно с того злополучного дня, я перестала быть объектом всеобщего негативного внимания. Про меня как будто забыли.
Когда нога пришла в норму, я отправилась на занятия. Сегодня наша репертуарная группа приступала к работе над новым танцем. Выйдя во двор, я с опаской осмотрелась. Парни и девушки, сидя на лавке в тени развесистой березы, переговаривались между собой. Сжав кулаки, я приготовилась услышать очередную порцию насмешек в свой адрес. Но их не последовало…
Никто! Абсолютно никто не обращал на меня внимания… Это было странно. Я ещё раз посмотрела на парней. Это были именно те парни, которые были с Громовым в момент моего «триумфального» падения. Один из них, поймав мой взгляд, посмотрел мне в глаза и тут же поспешно отвернулся. Это было уже более, чем странно… Но тем лучше, возможно их ненависть ко мне иссякла и я смогу без страха заходить в собственный двор…
