— Учитель? — взволнованно подскочила она.
Тот жестом показал, что все хорошо, а сам энергией почистил легкие еще, откашливаясь. Он с удовольствием вдохнул почти полной грудью. Лет тридцать так не дышал… Вот это да. Изъян традиционно толком не поддавался лечению, а тут такой эффект!
— Нела, у тебя чудесная энергия. Я стану твоим служителем, ты не против? — подмигнул он.
— Служителем? — растерянно спросила она.
— Да, будешь моим личным Ловом.
Ни рассмеялась и серьезным тоном сказала:
— Тогда нам нужен принцип равноценного возмещения, служитель Иркрин.
— Что же ты хочешь? — улыбнулся он.
— Расскажи мне о себе, — хитро прищурилась она.
— Безымянный старейшина общины Кона², сто двадцать семь лет, — шутливо отчитался он.
— Это не считается! — возмутилась она, сердито топнув ножкой.
— Тогда что тебе интересно?
— Что тебе нравится?
— М-м… Мне нравится исследовать новое, поэтому и пришел в общину Кона². Еще… ну, рисую неплохо, если это считается.
— Покажешь работы? — спросила Ни.
— Ты уже видела, как минимум, одну, — неловко улыбнулся он.
— Разве? — удивилась она.
— В книге в библиотеке.
— А еще есть? — с любопытством спросила Ни.
— Тебе не рано ли еще такое? — растерялся он.
— Какое?
Критир замялся. Точно, для нее же это просто девушки. Ох, ляпнул, не подумав. Теперь объяснять… Лучше отвлечь. Он улыбнулся:
— Давай я тебя нарисую.
— Давай, — девочка просияла и стала развязывать поясок одеяния.
— Э-э, стой, для этого не обязательно раздеваться! — опешил Критир.
— Так ведь…
— Ты хочешь портрет в том же жанре? — прикрыл руками лицо несчастный.
— Да. Я не нравлюсь тебе, Учитель? — грустно спросила она.
— Ни, понимаешь… Почему ты хочешь именно такой портрет? — удивленно спросил он.
— Потому что Учителю нравится такое.
— Ты мне нравишься такой, какая ты есть, — он погладил ее по голове.
— Правда? — обрадовалась она.
— Да. Займись пока тренировками, я сейчас принесу краски и нарисую, — с облегчением выдохнул Критир.
Это было опасно! Нет ничего ужаснее расстроенной маленькой девочки, это он уже накрепко запомнил. Критир закрепил на планшете бумагу, прихватил краски и вернулся в сад.
Ни безуспешно тренировалась, все больше распаляясь. Такая милая, когда злится! Надо нарисовать ее такой. Критир сел под деревом и стал набрасывать забавную раскрасневшуюся малышку с огромными горящими глазами с золотистыми искорками на дне. Пара коротеньких косичек торчала в разные стороны, а рукава ученического платья, сшитого явно на вырост, были подвернуты почти по локоть. Ее окружал поток легкой золотистой дымки. Девочка злилась все больше, топая ножкой при каждом провале. Критир еле удерживался, чтобы не рассмеяться. Какая страсть!
