По сравнению с подмосковной «Асторией» или польской «Под крушиной» севрская гостиница больше напоминала перестроенную общагу для аспирантов-иностранцев. Вроде бы, все добротно и чисто, но как-то казенно и безлико. Высокий тонкий юноша за стойкой растянул губы в дежурной улыбке и поприветствовал нового постояльца. Сиверов был рад предстоящему отдыху, пусть даже очень короткому. Он ответил на приветствие по-английски, оставил паспорт на стойке и поднялся в свой номер на пятом этаже.
Трехзвездочные «апартаменты» российского подданного Петра Никонова были забронированы заранее. Номер соседствовал с выходом на технический этаж и лифтовой шахтой, кроме того — с балкона легко можно было перебраться на пожарную лестницу. А еще в комнате была так называемая декоративная ниша — плохо переделанная дверь к соседям. Стену даже не потрудились выровнять, заполнив небольшое углубление плоской полкой с безделушками. Такую перегородку в таком месте легко выдавить плечом или вышибить ногой. Итак, для начала операции жилье подходит идеально — пятый этаж, темный конец коридора, несколько запасных лестниц. А еще — возле лифта бар с кухней, где наверняка есть лаз в вентиляционный отсек, технический лифт-подъемник, а главное — маленький плохо освещенный зал с густо и запутанно расставленными столиками. Достаточно опрокинуть один из них — и толчея и суматоха обеспечены.
Сиверов еще раз осмотрелся, заглянул в ванную, туалет, открыл и закрыл встроенные шкафы — нормально, никаких подозрительных проводов, закамуфлированных видоискателей, лишних розеток. Он здесь остается.
Заперев дверь на два стандартных поворота ключа, русский постоялец слегка толкнул ее плечом и удовлетворенно похлопал, как жокей жеребца. Выбить такую ничего не стоит, а вот прострелить будет проблематично — для звукоизоляции обита неким подобием утепленного дерматина.
В вестибюль Глеб спустился по лестнице — грязноватой и затхлой. Между третьим и четвертым этажами, плотно прижавшись, стояли две фигуры неясной половой принадлежности — худые, длинноволосые, одинаково упакованные в джут и высокие ботинки. Лиц не видно. Прошедший мимо приличный гражданин никак не повлиял на их молчаливую страсть — не отступили в сторону, даже не взглянули.
— Поколение пепси, — буркнул Глеб по-русски, и, совершенно неожиданно услышал в ответ:
— Скачи вниз, папаша.
— Земляки, — беззлобно констатировал секретный агент российских спецслужб.
Еще тридцать лет назад Высоцкий пел: «Проникновенье наше по планете особенно заметно вдалеке, в общественном парижском туалете есть надписи на русском языке!»
