В то же время, как устойчиво ещё в наши дни господство ложных идей, проникающих в самые сильные и закалённые отряды сопротивления. За заседаниями суда торжествующего патриархата последовали трибуналы во имя революционной справедливости. Радикализм, мировой феминизм, военный и воинствующий гошизм с не меньшим удовольствием запускают шарманки обвинения.
Скажем прямо: зрелищные, потворствующие власти и сомнительные выступления активистов, отстаивающих идеалы гуманизма, веганизма или зоозащиты, не смогут положить конец мизогинии, коммунитаризму>10, издевательствам над животными, стадному индивидуализму, эгоизму, потребительской зависимости и манипуляциям власти и денег. Лишь возникновение нового стиля жизни сотрёт те нравы, предрассудки и поведенческие привычки, из-за которых наша история превратилась в кошмарную клоаку, полную бессмысленной жестокости. В условиях угрозы, нависшей над всеми жителями земли, унизительному выживанию, к которому оказался принуждён человеческий род, остаётся лишь исчезнуть или преодолеть себя, создавая условия новой, лучшей жизни.
Спонтанная радикализация не перестаёт лучиться светом; не секрет, что гасит и зажигает эти лучи.
Что до возвращения к телу и природе – решение зависит только от вас. Никогда ещё исторические условия не были столь благоприятными для такого выбора. Несмотря на все плетущиеся и пытающиеся помешать нам заговоры, теперь речь идёт о простом и ясном выборе – выборе жизни, с которым не совладает ни один Левиафан. Знания Левиафана ограничены кругом смерти, он слеп от незнания жизни.
Радикальная субъективность – это основа индивидуальной независимости
Индивидуализм – это извращённая форма индивидуальной независимости. О какой же независимости говорят эти образцовые индивидуалисты, бахвалящиеся свободой своего выбора? Вот они, самовлюблённые и запуганные, отстаивающие право громко крикнуть «Есть!» в ответ на приказ любого начальника, высасывающего им мозги. Их независимость вытягивается в струнку, стоит прозвучать, словно манку для утки, голосу, который согласно установленному списку наделяет их ролью, стадной отметкой, ярлыком, с которым стыдливо и гордо они себя отождествляют. Они готовы на всё, лишь бы нацепить на грудь этикетку, прославляющую или позорную, но превращающую их в граждан, представителей знати, военных, прогрессистов, реакционеров, политических деятелей, предпринимательниц, бретонцев, арабов, студентов, французов, недоумков, интеллектуалов – этот пёстрый веер болванок, ведущих к отчуждению, можно продолжать бесконечно.
