Он и Лилит | страница 15
Скрип уключин и плеск весел по воде раздался неподалеку. Я пошел на звук, в темноте натыкаясь на припаркованные у обочины машины, бочки и какие-то ящики. Скользкие доски пирса показали, что я на правильном пути. Девчонка была рядом, не отставая ни на шаг и не отпуская моей руки.
–– Месье желает на другой берег? – раздался голос из темноты. – Монета туда, монета обратно, дама бесплатно. Кстати, ее зовут – Лилит.
Я протянул в темноту тускло блестящую монету. Недолгая пауза.
– Садитесь, тут невысоко, я придержу лодку.
Почему-то мне пришло в голову, что обратно мы, возможно, и не поплывем.
***
…Над рекой неслись клочья едва различимого в темноте тумана. Я снял пиджак, уже намокший от кустов и камышей, и накинул ей на плечи. Она взглянула на меня с благодарностью, но ничего не сказала, только подтянула к себе острые колени, обхватив их полукружьями худых рук.
Часы на ратуше за рекой пробили четыре. До рассвета было еще далеко. Дождь все усиливался, и скоро забарабанил по черной воде. Я вытащил из кармана рубахи мокрый пакетик с орехами. Как он туда попал? Наверное, моя спутница засунула его там, в баре.
Лилит обрадовалась орехам, как чуду. Как мало, оказывается, нужно для счастья!
События этой ночи постепенно начинали приобретать какой-то смысл. Возможно, мне и не дано его ухватить целиком. Возможно. Возможно! Бар, лодочник, река, дождь, орехи… Лилит.
Лилит опустошила пакетик, и протянула мне мокрую ладонь, на которой лежали два последних ореха. Я прижался губами к ее руке и взял один. Он был все еще твердый и соленый. Второй орешек соскользнул вниз и исчез в потоке воды под ногами. Мне было все равно. Ее губы коснулись моих, слизывая остаток соли…
…А потом я ослеп. Исчезли отсветы огней за рекой, и черные силуэты соседних кустов слились в непроницаемое для взгляда бархатное покрывало. Стало тепло и шелест дождя по прошлогодней листве отступил, утих, сменившись шорохом тяжелых портьер и полога, невидимого, но явно ощутимого. А потом пропало и это, и я летел через темноту, вниз или вверх, и звезды сливались по сторонам в прочерки белых линий.
…И было утро. Лодочник приплыл, как мы и договорились. А ведь мог и не приплыть. Мог ли?
Я подхватил спящую Лилит и сел в лодку. На другой стороне все было по-прежнему. Последние пьяные матросы расползались из бара. Певица и музыканты сели в подъехавшее такси. Бармен запер двери и опустил жалюзи на окнах. Закрыто. До следующего вечера.
Лодочник взял монету, попробовал ее на зуб, и, видимо удовлетворенный результатом проверки, сунул в шелковый кошелек у пояса.