– Ну, ладно, признаюсь, Дракула мой дальний родственник, ну и что? – по-пьяни сразу же призналась я. – И в чём проблема-то? У меня всё равно нет никаких вампирских качеств.
– Вот, я же говорил! – тут же обрадовался возможности слинять Джон. – Ты мне, детка, конечно, жутко нравишься, но не до такой степени, чтобы я из-за тебя рвал на груди рубашку и кидался со скал в море.
– А раз она тебе нравится, то значит ты хочешь с ней переспать, да? – тут же вклинился в наши разборки Эдриан. – Вот и сделай это для неё. Понимаешь, она очень хочет секса, а я как бы не в состоянии.
– Подожди, что это такое?! – уже возмутилась я, вскакивая и выбегая в коридор. – Совсем уже того… оба, – возмущалась я вслух, зная отличный слух любимого.
– Послушай, Джейн, не подведи меня. Я же ему уже пообещал, а он мой друг, – начал канючить Эдриан. – Понимаешь, мужик сказал – мужик сделал. Он красивый парень, явно тебе нравится, и у вас всё будет хорошо. А мне разреши понаблюдать, вдруг я в процессе смогу вдохновиться.
Я тяжело вздохнула.
– Ну, ладно. Про себя подумав: "Какие парни всё-таки долбанутые на всю голову!"
***
Джон тоже хорошенько выпил, пока мы с Эдрианом препирались, но на потенцию оборотня можно было повлиять разве что ударом кувалды по причинному месту.
Когда я отправилась в ванную, а затем вышла, то понадеялась, что Эдриана так вставит моё обнажённое тело, что он точно уберёт с дороги Джона – я в глубине души хотела, чтобы они из-за меня подрались – и исполнит все мои мечты.
Ага, сейчас!
– Э, ты девственница? – поинтересовался Джон, сдирая с себя стринги, которые так врезались в тело, что остались красные следы. Да, нелегка жизнь стриптизёра!
– Ну, вообще-то да. Почти. А фалоимитатор считается? Я им с двенадцати лет пользуюсь, – призналась я.
– А, ну, тогда всё будет ещё проще, – сказал он, наваливаясь на меня.
Итак, мы начали вовсю кувыркаться с Джоном, но я время от времени поворачивалась к Эдриану, который меланхолично играл на какой-то дудочке, сидя на кресле, чтобы поинтересоваться, не вставило ли его достаточно, чтобы присоединиться к нам. Но он только виновато разводил руками, и продолжал своё извращение над музыкой. Бедняга явно по своей сути не был развратником, так как наши бурные оргии представлялись ему скучными, как человеку, ничего не понимающему в музыке, которого затащили в оперу.
Когда одна из свеч погасла, он кинулся её зажигать, и я едва не подавилась смехом.
– Что такое? – недовольно поинтересовался Джон, которого я оторвала от процесса.
