Из-за удара в живот, я хрипел, задыхаясь от нехватки воздуха.
Неприятно, но не так уж и больно, чтобы заставить меня поморщиться.
Крики матери становились всё громче и громче, смешавшись с треском пламени, пожиравшего то, что некогда было нашей машиной.
Сердце стучит в груди. Не уверен, что мне сейчас стоит делать.
Всё произошло спонтанно. Меня накрыла волна паники и злости в ответ на эгоистичный выбор, который эта сука сделала за всех нас.
Мы уезжаем.
Ей плевать на нас или на то, как её образ жизни влияет на наш маленький мир.
Я больше не ребёнок.
Я больше не позволю помыкать мной.
Я — монстр, созданный её рукой, и, в конце концов, зверь всегда становится подобием своего хозяина.
Это конец, мама.
С удивлением наблюдаю, как заднее окно вываливается наружу — оно не было повреждено, когда машина перевернулась. Сталь, словно живая, скрипит и стонет, страдая сейчас вместе с женщиной, которая меня родила.
Сумрак укрывает горизонт, поглощая остатки оранжевого сияния, украденного у солнца, что уже скрылось за высокими ивами, возвышающимися над этой кровавой расправой. Мама всегда настаивала на том, чтобы использовать именно эту проселочную дорогу.
Дело в том, что она более пустынна и запущенна, нежели магистраль.
А мама ненавидит стоять в пробках.
Теперь же ей суждено сгореть, без надежды на то, что кто-то в проезжающей мимо машине её заметит.
— Эрик, помоги мне! — всхлипывая, прорыдала она между криками боли.
Впиваюсь взглядом в искалеченное тело, увязшее под грудой металла.
Она такая эгоистичная сука.
Ни разу она не попросила помочь моей сестре, потерявшей сознание на заднем сидении, оказавшись в ловушке ремня безопасности.
Огонь ещё не добрался до неё. У меня всё перевернулось внутри от мысли, что кожа моей сестры вздуется от подбирающегося к ней жара, и вскоре сгорит.
Темные волосы свисали вниз, обрамляя невинное детское личико, в то время как маленькое тело, удерживаемое ремнём, зависло вверх ногами внутри железной печи.
Её лицо — неподвижная маска, словно девочка и не подозревала о боли, что сразит её всего через несколько минут.
Когда женщина решила рассказать мне, что нам предстоит переехать, потому что она встретила какого-то нового грёбаного бойфренда, малышка мирно спала на заднем сидении.
Теперь же она молчаливо взывает ко мне.
Я не могу оставить её умирать с нашей матерью. Она заслуживает лучшей судьбы. Она заслуживает лучшего, чем я.
Спускаясь вниз по небольшому склону, я чувствую жар на своей коже. Вздрогнув, пытаюсь прикрыть лицо своей рубашкой.
