— Прости. Спьяну подумал, что Софа уже со смены вернулась, — гогочет зять.
Ничего веселого и радостного в том, что он сделал не было, напротив — это был новый мучительный страх. В следующий раз он заберется на меня сверху, зажав рот вонючей, шершавой ладонью. Руки трясутся, я сползаю вниз, сворачиваясь в клубочек на дне ванной, принявшись горько плакать. Если он сейчас вернется и полезет ко мне, я не смогу защититься, я по сути одна в этой квартире. А он здоровый мужик, да ещё и выпивший. Зять разглядывал меня так, как будто это можно, словно я шлюха какая или доступная девка. Отвратительный, масляный взгляд и запах перегара, моментально наполнившей комнату. Ничего у меня нет, нигде мне нет места. Бессмысленное, бесцельное, пустое существование, наполненное негативом.
«Я всегда буду рядом, не бойся!» — вспомнились слова Макара, произнесенные в порыве шесть лет назад.
Теперь они звучат, как насмешка. Закутавшись в полотенце, натягиваю ночную рубашку и свитер сверху. Трясясь от страха, испытывая приступы тошноты, ползу по стеночке, с волос течет вода. Я очень надеюсь, что он уснул.
Жуткая мысль ослепляет меня, как вспышка молнии, я прибавляю шагу и хватаю свою сумочку. Достаю кошелёк. Сердце уходит в пятки. Он забрал у меня деньги, и я никогда в жизни не докажу это своей сестре.
— Мне деньги нужны. — Закрываю лицо руками. — Мне надо срочно съехать от сестры. Я там больше ни минуты не могу находиться.
Элла пытается высвободиться из огромного костюма. Запутавшись в ткани, она полностью пропадает в ворохе оборок.
Вчера мой мерзкий зять уснул и больше ко мне не лез. Я подп?рла дверь стулом и даже шкаф немного пододвинула. Спала в одежде, руки тряслись, а зубы выбивали дробь, и справиться с собой никак не удавалось. Его тошнотворный, похабный взгляд, соответствующий ему запах преследовали меня даже во сне.
— Слушай! — Высвобождается наконец из «плена» платья Элка. — У меня есть один знакомый. Театральный закончил, но актер он никакой, поэтому нашел себя в другом. Знакомств у него масса. Все выпускницы нашей сферы у него на карандаше. В общем, он организовывает досуг для очень обеспеченных мужчин.
Я опускаю голову и, слегка отъехав от столика с косметикой, впиваюсь взглядом в геометрический узор, образующийся из линий паркета, изо всех сил пытаясь сглотнуть подступающий к горлу комок тошноты. Я не смогу пасть так низко, я просто не смогу.
— Какой ещё досуг, Элла? — переспрашиваю, поворачиваюсь к ней и, собрав весь негатив в кучу, не даю ему вылиться наружу, избавляюсь от него одним длинным выдохом. — Я не буду проституткой. Это исключено.
