Сразу же дружелюбная атмосфера угасла. Обменявшись тревожными взглядами, толстяк собрал складки своей простыни и перекинул ее через плечо, прежде чем встать.
- Тебе придется спросить кого-нибудь другого, центурион. Боюсь, я не знаю ничего о Мальвинии, что могло бы быть тебе полезно. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи. А пока мне пора бежать. Дела. - Он склонил голову и поковылял к двери, ведущей в горячую комнату, и один за другим остальные мужчины, оправдываясь, последовали за ним.
Макрон наблюдал за ними со слабой улыбкой.
- Ну-ну, - пробормотал он. - Похоже, у Мальвиния неплохая репутация.
Он прислонился спиной к стене и устроился поудобнее. Когда Мальвиний появится, он неизбежно пройдет через теплую комнату, и Макрон решил насладиться успокаивающим теплом в ожидании. Он закрыл глаза и предался размышлениям, представляя себе планировку виллы, которую собирался построить за пределами Камулодунума. Спереди был бы небольшой двор, где гости могли бы остановиться, чтобы полюбоваться тонкими линиями здания. Далее располагался бы зал, выходящий во внутренний двор с небольшим прудом посередине. Обеденные и спальные покои располагались бы вокруг перистиля, окаймляющего двор. В задней части виллы располагалась кухня, и он решил, что было бы неплохо иметь комнату с другой стороны, где можно было бы развести огонь для приготовления пищи, чтобы они с Петронеллой могли греться во время лютых зим в провинции. Обустроив интерьер виллы, он задумался о том, какие культуры они будут выращивать, и, занимаясь этим, погрузился в приятный сон.
Он с большим раздражением почувствовал, что его кто-то грубо разбудил, тряся за плечо.
- Эй, проснись!
Макрон уже давно освоил солдатское искусство засыпать и просыпаться быстро и полностью, и он сел, резко открыв глаза. Разбудивший его человек отпрянул назад и отступил на полшага. Он был на несколько сантиметров выше Макрона, лет на десять моложе и крепко сложен. Его челюсть была крепкой, и вместе с широкими бровями это придавало его лицу почти квадратную форму. Темные глаза, широко расставленные, смотрели на Макрона, пока он поправлял льняную простыню.
- Ты храпел. Громко. Он говорил ровным тоном, который не выдавал ни злости, ни юмора. Я люблю расслабиться, когда прихожу в терму. Но я не могу этого сделать, если люди храпят.
Макрон расправил плечи.
- Извиняюсь. Я ждал кое-кого. Но тепло... - Он сделал паузу и пожал плечами. - Ты знаешь, как это бывает.
