Двери перед нами отворились, словно по волшебству, и мы вошли внутрь. Я ещё обернулась, когда вошла в столовую, думала, может мне показалось, ан нет. Двери и правда сами отворились, их никто не открывал. Моя провожатая ткнула меня локтем в бок. Чтобы я обратила своё внимание на столовую. Я обернулась. Помещение, в которое мы зашли, было просто невероятных размеров. Большие окна, практически во всю стену. На противоположной от окон стене был шикарный камин. Посередине столовой стоял стол, персон так на пятьдесят, а может и больше. А за столом сидел один пожилой мужчина. И меня больше всего удивил не так мужчина, как ворон, сидящий у него на плече.
– Мисс Эдвардс, добро пожаловать! – голос мужчины был немного с хрипотцой. Губы его разошлись в улыбке.
– Прошу, присаживайтесь. – Он показал на стул по левую руку от него. Мне понадобилось время, чтобы преодолеть расстояние до своего указанного места. А пока шла, быстро изучала помещение, и с каждой секундой меня всё больше и больше удивляло это место. Безумно привлекла моё внимание люстра, которая висела в воздухе. Вот это да!
Когда я подошла ближе и села на своё место, ворон подлетел ко мне и сел на спинку моего стула и громко каркнул. Отчего я вздрогнула и чуть не подскочила с места. Жуткая птичка! Я чувствовала, как ворон буквально наклонился ко мне и взял в клюв мою косу. Вот и что мне делать? Выдернуть или подождать и посмотреть, что он будет делать дальше? Но буквально через несколько секунд, которые я не дышала, ворон отпустил мою косу. И, видимо, ему что-то не понравилось. Потому что он громко и как-то нехорошо каркнул мне на ухо и снова перелетел к своему хозяину.
– Мисс Эдвардс, не пугайтесь! Аро просто с вами познакомился. – Я выдавила из себя скупую улыбку, но на ворона поглядывала с опаской.
– Я никогда ещё не видела таких больших птиц. Этот ворон породистый? – мужчина одобрительно кивнул.
– Да. Ворон в нашей семье – это священная птица, и принадлежит она только главе семьи. Как только на трон вступает новый правитель, для него выращивают своего ворона, с которым он потом не сможет никогда расстаться. Птица становится частью своего хозяина, его силой.
Мило. Только вот я бы ни за что не взяла себе такого страшного ворона. Я бы, к примеру, завела милого попугайчика, ну или жар-птицу какую-нибудь, но не этого. Мельком перевела взгляд на птицу и вздрогнула. Его глаза из чёрных превратились в золотые. Мистер Ливингстон, видимо, заметил замешательство в моих глазах и тут же пояснил:
